Аль! Пу-пух…

Ответом стали два снежка. Один летел в незнакомца и тот его легко отбил. Другой свечой взлетел в серое небо и отвесно упал, угодив Новосу по макушке. Победивший в короткой дуэли Кинг растянул губы в злорадной усмешке. Не удержавшись, засмеялся и Хохотун — очень уж нелепо дернулся доброхот, понявший, что уберег себя, но не того, кого должен был защищать.

— Ладно, — кивнул получивший урок воин. — Ладно.

— Ладно, — прозвучало от Кинга.

— Ладно, — поддержал приятеля Блоксо, зачерпывая снег. Вот теперь можно и повеселиться — соперник достойный.

Следующие минуты были заняты ожесточенной битвой. Гудящие и свистящие снежки разве что светящиеся следы за собой не оставляли — с такой силой и быстротой метали их два игрока. Воин в доспехах прочно удерживал позицию. И ему удавалось отбивать большую часть снежков — причем благодаря умелой тактике, а не быстроте и ловкости. Незнакомец просто предугадывал следующий прием Хохотуна и Кинга. И с каждой минутой ему это удавалось все лучше, с каждой минутой количество снежков, прошедших сквозь его защиту, уменьшалось. Вскоре из десяти снежков только один попадал в цель. Еще пять минут — и только один из двадцати.

— Прекращайте, — повторил незнакомец во время короткой передышки.

Она требовалась агрессорам — те применили приемы «снежная баня» и «снежный перекресток», что потребовало от них немало движений. Утомились. Восстанавливали бодрость.

— Отвали, — повторил Кинг, упрямо закусивший губу.

Припав на колено, он готовил снежки, уминая их с чрезмерной силой. Рядом сидел в снегу задумчивый Хохотун. Он единственный, кто во время боя обращал внимания на Орбита Новоса. И Хохотун мог поклясться, что еще раз видел мерцающие страницы. И что пара ниш вроде как вздрогнула… равно как и статуи. Он больше не сомневался — Новос сидит перед статуей не просто так. Это не блажь. Не причуда. Но расспросить не удастся — Кинг закусил удила. Снежный бой продолжится.

— Эй! Замерзший! Молчаливый! Чтоб у тебя лучший друг отморозком пристукнутым был! — заорал Кинг, поднимаясь. — Готовься к снежным похоронам, чудила! А ты… герой безымянный… отвали! Не то занесу в список врагов, и будешь каждый день жалеть об этом!

— Я вас уже занес в свой список, — последовал спокойный равнодушный ответ. — Таких, как вы, бить надо. Везде и постоянно.

От спокойности и категоричности ответа агрессоры ненадолго смешались. Первым пришел в себя Кинг, одновременно со словами возобновивший боевые действия.

— Не много на себя берешь, безымянный? Имя свое поганое назови.

— Ты его обязательно узнаешь. Потом, — отозвался тот, делая полшага вперед и отбивая сразу два снежка. — А вы такие предсказуемые…

— Ах ты с-су… — зашипел Великий Кинг. — Расход! Делаем «снежный ужас»!

— Понял, — по-военному коротко ответил Хохотун, не на шутку задетый спокойным обещанием игрока в доспехах.

Следующие минуты были переполнены действием. Слаженности и лихости метателей снежков поразился даже вышедший из башни страж, наблюдавший за происходящим сверху. Великий Кинг и Блоксо Хохотун старались изо всех сил, выкладываясь по полной. Свистящие и гудящие снежки летели, казалось, со всех сторон сразу и били по одной точке — застывшей перед заснеженной каменной статуей одинокой фигуре Орбита Новоса. За его покой сражался безымянный воин, принявший вызов и давший решительный отпор. И впервые за все прошедшие на каменной площадке долгие дни Хохотун и Кинг терпели поражение. Позорное поражение. Да, им удалось поразить Новоса не меньше десяти раз. Но и только. И это из общего числа выпущенных снарядов — а их было не меньше трехсот.

Двое против одного. Две местные легенды против новичка. И всего десять снежков из трехсот! Позор!

— Чтоб тебя… — прохрипел Кинг, падая на колени и понимая, что не может встать — его персонаж достиг своих текущих лимитов.

Требовалось передышка. Операция «снежный ужас» завершилась сама собой, и результаты ее не радовали.

— Вот так, — прогудел безымянный воин, с лязгом отряхивая перчатки от налипшего снега.

— Погоди. Мы сейчас…

— А вроде уже поздно, — прервал тот Кинга. — Поздно для вас.

Дернувшиеся весельчаки — которым давно уже не было весело — уставились на Орбита Новоса. Он уже не сидел в позе лотоса. Он встал на одно колено, вытянулся вперед и мягко касался указательным пальцем правой руки каменных страниц книги. Он будто отмечал некоторые слова. И каждое его касание сопровождалось золотистым сверканием и едва слышным звуком органа.

— Вот это да! — выдохнул Хохотун. — Вот это да! Что он делает, а?