Алабай (СИ)

Лихорадочно копаясь в своей памяти, я пытался вспомнить те немногие украинские слова, которые знал. Блин, с 'блудом' я точно пролетел, хрен их поймёшь этих хохлов. Вот так скажешь, чего по — русски, а у них сразу морда тяпкой, типа — ничего не понял, я вашего москалячего не понимаю. Это как я сейчас, чуть ли не в онанизме признался. Но они тоже странные, я был уверен, что на Украине все русский язык знают, только придуриваются. Хотя, может действительно придуриваются? О, вспомнил кое чего!

— Та не блуд! Заблукал я. А тут тати напали, все шмотки и бабки отобрали и по голове стукнули. Не помню я ничего!

— А! Заблукав, говориш. І таті обібрали? Ще й бабки тут були, кажеш? Так, ти дивись… — и радостно заржали оба. Я только зубами скрипнул. Издеваются суки.

— Все, досить базікати Махмудка, піднімай цього голосранца і пішли вже, а то Ничипор знову кричати буде. Голодні вони там всі, харчі чекають.

При слове 'харчи', у меня снова забурчало в животе. На что Махмудка среагировал своеобразно. Поднял на ноги и отвесил пинка в нужном направлении со словами:

— Давай жопа, йди швидше. Нам теж жерти хочеться.

А мне, типа не хочется?! Вот я попал. Темнело достаточно быстро. Через какое‑то время, я стал спотыкаться, на что периодически получал пинки от Махмудки. Второй, вернее первый мужик на меня никак не реагировал. Выволок из кустов два здоровенных мешка, один из которых тут — же нагрузили на меня, на шею надели верёвку, это чтобы не сбежал, наверное — и мы пошли…

К вони, исходящей от обоих я слегка притерпелся. Но не мог понять, какого хрена эти два бомжа так одеты. Даже на помойке можно шмотьё и получше подобрать. А тут, не понять, что. Такое впечатление, что своими руками шили из того, что подобрали. Из мешков, брезента, шкур.

Сколько мы шли, не знаю, но я здорово вымотался и вздрогнул, когда раздался голос из темноты кустов:

— Карась, це ты?

— Я, — отозвался впереди идущий бомж.

— А, це хто з тобою?

— Та хто ще? Махмудка, та ще якогось придурка в лісі знайшли. Сидів там голий. Каже, наші його обібрали і там залишили. І про якихось бабок базікав. Ви нікого не приводили?

— Та ну? Бреше як собака. Наші сьогодні нікуди не ходили. І які бабки? На що вони нам здалися? Пил з них вибивати?

— Так? Так, ти дивись. Ну, попитати, ось потіха буде, — хмыкнул Карась, а Махмудка снова отвесил крепкого подзатыльника. Как‑то меня это всё сильно напрягает. И бомжи странные, и говорят странно, и пахнут… Блядь, воняют — тоже странно! По лесу шли хренову кучу времени и пришли. А куда? База у них тут, что ли? Может, это порода бомжей такая — бомж лесной — обыкновенный? Веселюсь, а веселиться‑то и нечему.

=Необходима пища, оператору необходимо усиленное питание, — раздался нежный голосок моего симбионта. Луч света в тёмном царстве! Как же я рад тебя слышать, а то за всей этой суетой и забыл о нём. Или о ней? А пофиг.

— Ты чего молчала, Крис?

=Не было прямых вопросов, отсутствовала необходимость.

— Да?! А то что меня в плен захватили, это разве не необходимость? — возмутился я.

=Оператор не обращался ко мне с вопросами. Ситуации, в которой была возможность моего участия — также не возникала.

— А, сейчас, значит — возникла?

=Ответ положительный. У оператора проводится перестройка организма, устранение заболеваний, недостатков. Укрепление скелета и мышечного каркаса. Излишки материала для перестроения израсходованы. Требуется усиленное питание.

— Кто нам даст‑то?! — чуть не в голос взвыл я.

Обдумав её слова, я всё‑таки был вынужден согласиться. Чем она мне могла помочь? Громко завизжать? Сказать, Андрюха, нас сейчас в плен возьмут, ой — уже взяли? Да ну, маразм. И я чего‑то не понял, чего она там про 'излишки материала' сказала? Это она меня так культурно — жирным, обозвала? Хотя да, имевшийся ранее живот, как показатель моей спокойной жизни, отсутствовал. Хоть что‑то положительное имеется в моём приключении.

Ага, ну вот мы и дошли. Да уж, база, ёпть. Несколько шалашей, костёр, котелок над ним. И несколько бомжей вокруг развалились и расселись.

— Здорово всім. Ничипор, ми харчів притягли, голого якогось в лісі знайшли. Каже, ви його зловили і обібрали. Бреше ніби як. Та й розмовляє незрозуміло. Чистий весь, не з наших і не сільських. Купець чи що?

Один, из самых волосатых персонажей посмотрел на нашу троицу, хмыкнул в мою сторону. И кивнул одному лежачему. Поднявшись, тот забрал мешки и принялся в них копаться. Запахло копчёным салом… Сволочи!

— Ну звідки ти такий взявся? — это он меня так.

— Не помню, — буркнул я, глазами поедая то, что доставал их начпрод из мешков. Вон, народ как зашевелился. Тоже жрать хотят. Но на меня, скорее всего не рассчитывали.

— А, чого ти там казав, що ми тебе обібрали? — их атаман проследил за направлением моего взгляда, протянул руку и откромсав большим ножом шмат сала и краюху хлеба, стал с аппетитом уплетать.

— Не было такого, — ответил я, с завистью глядя, как он жрёт. Остальные от него не отставали, получая порции и занимая удобные места. Судя по их мордам, сейчас им будет бесплатное развлечение.