Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной

– Да так, – загадочно молвил старый чародей. – Уметь надо…

– Погоди… Ты что, прикидывался, что ли?

Очень довольный собственной проделкой, кудесник предвкушающе потёр сухие старческие ладошки.

– Сразу, как только повестку в ящике почуял… – радостно подтвердил он. – Ты не тяни, не тяни, рассказывай давай! А потом я расскажу…

– Что расскажешь? – всё ещё недоумевал Портнягин.

– Ну, как я сам в своё время от армии косил. А там сравним…

– Чисто дитё малое! – бросил в сердцах Портнягин.

Урок прикладной морали

Где ночью ты была, душа моя?

Мария Петровых

Посетитель был настолько благообразен, что Глеб Портнягин с порога заподозрил в нём афериста и попросил представиться.

– С вашего позволения, – печально отозвался тот, – я пока не стану называть своего имени…

Скорбное пасторское лицо, пепельные виски, гладкая речь.

Подозрения усилились. Отбывая срок за взлом продовольственного склада, Портнягин не раз сталкивался с подобными типами. Он покосился на учителя, но морщинистая физиономия старого колдуна Ефрема Нехорошева оставалась бесстрастной.

– Да имя-то – что имя? – со вздохом молвил чародей. – Имя узнать недолго. Штука нехитрая. Любой журнал возьми – там на той странице, где гороскопы, ко всем именам словесные портреты даны… Садись, рассказывай…

Гость опасливо посмотрел на колдуна и опустился в кресло.

– Главный мой капитал – это честность… – неуверенно сообщил он.

– Хорошее дело, – одобрил колдун. – Ну-ну?

– Я преподаю прикладную мораль в высшем учебном заведении, – развил свою мысль пришедший. – То есть вы понимаете: малейший неблаговидный поступок – и…

– Чего-чего преподаёшь?

– Мораль, – повторил он. – Прикладную. Читаю лекции, веду практикумы. Стараюсь, естественно, чтобы тезисы мои не расходились с поступками – на службе ли, дома ли… Не пью, не курю, соблазнов избегаю… Словом, упрекнуть мне себя не в чем.

– Так, – сказал колдун, с любопытством глядя на живого праведника. – А пришёл чего?

Тот замялся, подозрительно оглянулся на Глеба. Ученик чародея, утратив интерес к посетителю, смотрел в окно, любуясь печатной порошей на плоской крыше гаража. Рассыпанные по припудренному снежком рубероиду кошачьи следы выглядели сверху неправдоподобно большими – словно собаки по крыше бегали.

– Могу я рассчитывать, что всё мною сказанное останется между нами? – прямо спросил клиент.

– Во сне, что ли, нашкодил? – усмехнулся кудесник.

Тот вздрогнул:

– Как вы узнали?

– А чего тут узнавать? Пить ты себе запретил, курить запретил, взятки брать запретил… Так?

– Так! – истово подтвердил гость, глядя во все глаза на престарелого ясновидца.

– От жены гулять… – с утомлённым видом продолжал чародей. – Сплетничать, морды бить, воровать, ясен месяц… Изверг ты, прости господи! Разве ж можно так над собой издеваться? Ты б ещё дышать себе запретил!

– Да, но… работа…

– Вот на работе бы и выпендривался! А ты ж целый день так! Связал себя по рукам и ногам да ещё удивляешься, что душа на волю просится… Что снится-то?

– Банк граблю, – сдавленно признался посетитель.

Стоящий у окна Глеб Портнягин обернулся и удивлённо оглядел клиента, словно бы увидев его впервые.

– Круто, круто… – с уважением молвил кудесник. – А где грабишь? В Баклужино или ещё где?

– В Баклужино… Иногда в Суслове…

– И давно это у тебя?

– Скоро год…

– Денег много берёшь?

– Н-ну… сколько в кейс поместится… Смотря какими купюрами…

– Ясно… – подытожил колдун, поворачиваясь к ученику. – Полюбуйся на него, Глеб! Вот из-за кого у нас, оказывается, инфляция-то свирепствует! Не сны это, мил человек, – насупив косматые брови, вновь обратился он к испуганно отшатнувшемуся гостю, – а самая что ни на есть астральная проекция. Дрыхнешь себе, а тонкое тело твоё тем временем по сейфам шарит. Думаешь, ты воображаемые деньги берёшь? Ты астральную сущность из национальной валюты изымаешь! Приходят клерки утром в банк – вроде все купюры на месте, ни одной не пропало. А сотни две пачек (или сколько там у тебя в кейс влезает) по твоей милости обесценились… Девальвировались на хрен! И так каждую ночь! Лучше бы ты, ей-богу, наяву проказил…

Нотация осталась незавершённой, поскольку душа клиента сначала метнулась в пятки, а затем и вовсе прянула с перепугу из бренной оболочки. В бега ударилась.

– Глеб… – недовольно позвал Ефрем.

Ученик чародея подошёл к креслу и, нащупав тонкий энергетический «шнур», связывающий физическую и астральную сущности посетителя, легонько пощекотал эту невидимую простым глазом нить, отчего та судорожно сократилась, вернув душу в тело.

– Гос-споди… – еле слышно выдохнул преподаватель прикладной морали. – Как же теперь…

– Теперь-то? – Кудесник нахмурился. Не вставая, взял со стола чёрную книгу времён самиздата, раскрыл, листнул. – Вот… – проговорил он, найдя нужное место. – Сказано: «Следует вести себя удовлетворительно. Отлично себя вести – нехорошо и греховно». А ты что делаешь? О душе подумай, заморишь душу-то! Хлопни после работы стаканчик, покуролесь малость, в долг без отдачи возьми – душа и насытится, и не будешь ты больше по ночам банки грабить…