Алая гроздь турмалина

Хваленую макаровскую выдержку разметало в щепки. Он и сам не помнил, как они оба все-таки оказались на полу, лишенные одежды как последней преграды между телами. Одежда куда-то девалась. Как выяснилось позднее, на журнальный столик, телевизор, диван и почему-то под кресло.

Без одежды Елена Беседина оказалась еще чудеснее, чем он представлял в своих горячечных фантазиях. У нее было совершенное тело, в нужных местах узкое, в нужных – пышное, гладкое, шелковистое на ощупь. Ее изгибы и выпуклости идеально помещались в его ладони, а сама она, вся целиком, ладно соединялась с его большим телом, как будто их обоих выполнили по особому заказу, специально друг для друга.

Они синхронно двигались, дышали, вздрагивали, стонали, взбирались на какую-то только им одним видимую вершину и падали с нее тоже вместе, погружаясь на самое дно глубокого озера, полного прохладной воды, и выныривали на поверхность, словно совершая сложное задание на чемпионате по синхронному плаванию.

Никогда не выпускающий ситуацию из-под контроля Дмитрий ничего не видел, не слышал и совершенно точно не соображал. В этот момент для него не существовало на планете Земля ничего, кроме укрывшейся с ним от жизненных невзгод женщины, и он, скорее, сейчас дал бы себя убить, чем забрать ее. К счастью для них обоих, за эти четверть часа за ней никто не пришел.

Когда Дмитрий пришел в себя, осознав, что в приключившейся с ним химической реакции смог не только выжить, но еще и не расплавиться, не разбиться, не утонуть, не захлебнуться, не умереть от разрыва сердца и взрывающей душу нежности, то тут же вскочил на ноги, как волк, предчувствующий опасность. Он, скорее, именно почувствовал, чем услышал шум подъезжающей к его участку машины, оглянулся в поисках одежды, оценил масштабы разрушений, и натянул на голое тело джинсы, оказавшиеся ближе всего, не став тянуться за носками под креслом и рубашкой, бессильно повисшей на плазменной панели телевизора.

– Ты куда? – хрипло спросила Елена, не поднимаясь с пола.

В этой хрипотце было столько невысказанного обещания, что Дмитрий чуть не улегся обратно.

– К нам гости, – коротко ответил он и двинулся в сторону прихожей. – Оденься, Лен.

Надо признать, что она не начала задавать вопросы, испуганно вскрикивать или вскакивать с пола в испуге. Оглянувшись от дверей, он заметил, что она спокойно и быстро одевается, не отвлекая его от главного. Удивительная женщина, просто удивительная! Сквозь окно возле входной двери Дмитрий увидел стремительно шагающего по двору Женьку и выдохнул. Свои. Не враги.

– Ну что? – спросил он брата, открывая дверь. За воротами снова послышался шорох шин. Значит, брат прибыл на служебной машине, и та сейчас уезжает, оставляя его здесь. Ладно, так и запишем.

Макаров-младший оглядел голый торс, босые ноги Дмитрия, понимающе усмехнулся и покачал головой:

– Ну, ты нашел время…

Дмитрий дернул углом рта, показывая, что нотации выслушивать не намерен. Несмотря на очень близкие отношения, была черта, через которую даже брату лучше не переступать. Тот понял и усмехнулся еще раз.

– В дом-то можно?

Дмитрий посторонился, пропуская Женьку внутрь, тщательно запер дверь и крикнул в сторону гостиной, то ли успокаивая, то ли предупреждая:

– Лена, это Женя.

Елена показалась в дверях, полностью одетая и совершенно невозмутимая. Только легкий беспорядок на голове напоминал о том, что три минуты назад они оба валялись на полу, позабыв обо всем. Джинсы, аккуратно заправленная майка, ах, да, лифчика нет, – то ли не успела надеть, то ли просто не нашла. Ее грудь под майкой ужасно его смущала, мешая сосредоточиться.

– Здравствуйте, Евгений Михайлович, – сказала она, совершенно не смущаясь. Удивительная женщина, да.

– Добрый день, Елена Николаевна.

– Вы что-то узнали?

Женька снова усмехнулся, как будто смотреть на них обоих ему было очень весело, но тут же сделал серьезное лицо.

– Могу я для начала спросить, зачем вы утащили рубин из печи?

– Спросить можете, но я вам не отвечу. И не потому, что не хочу, а потому что и сама не знаю. Это было под влиянием минуты. Мне не хотелось оставлять камень: я сразу поняла, что за ним идет охота, а потом мне понадобилось время, чтобы понять, кому его можно доверить, а кому не стоит.

– Я так понимаю, в моем брате вы до поры до времени сомневались.

Она выдержала его взгляд совершенно спокойно.

– Да.

– А теперь больше не сомневаетесь?

– Нет.

– Вы можете показать мне камень?

– Конечно, но не сейчас. Его здесь нет. Сами понимаете, я побеспокоилась о его сохранности. Вернее, Даня Еропкин позаботился. Камень спрятан в надежном месте, но, разумеется, я вам его отдам.

– Кто? – Дмитрий задал вопрос, от которого зависело очень многое. – Ты уже знаешь?

– Да, знаю, – Женька вздохнул. Вид у него был мрачный, из чего Дмитрий сделал вывод, что расследование идет не совсем так, как надо. – Понять, что произошло нетрудно. Трудно доказать, что это было именно так.

– Беспалова или Персиянцевы?