Алая королева

Протянув руку между прутьев, он меня схватил. Когда его пальцы сомкнулись на моем запястье, ничего, кроме отвращения, я не почувствовала. Его хватка была мертвой. Так хватается за спасительный канат утопающий. Что-то в нем дало трещину, сквозь которую показался жалкий, потерявшийся сам в себе ребенок, безнадежно старающийся дотянуться до своей любимой игрушки.

— Я могу тебя спасти.

По моей коже пробежал озноб.

— Твой отец тебя любил, Мейвен. Ты этого не замечал, но так оно и было.

— Чушь.

— Он тебя любил, а ты его убил! — Слова лились быстро, словно кровь, хлещущая из рассеченной вены. — Твой брат тоже тебя любил, а ты сделал из него убийцу. Я… любила тебя и доверяла, а теперь меня убьют за мою доверчивость.

— Я король. Ты будешь жить, если я пожелаю. Я все устрою.

— То есть если ты в очередной раз солжешь? Придет день, и эта ложь тебя погубит, король Мейвен. Единственное, о чем я жалею, — что до этого дня я не доживу.

Пришла моя очередь хватать его за руку. Я дернула его на себя изо всей силы. Мейвен пошатнулся к прутьям решетки. А потом я ударила его кулаком по скуле. Мейвен завопил, словно побитый пес.

— Я никогда не повторю ошибки и не полюблю тебя снова.

К моему немалому разочарованию, новый король быстро пришел в себя и поправил волосы.

— Значит, ты его предпочитаешь?

В этом он весь! Ревность. Зависть. И как тень могла победить пламя?

Запрокинув голову, я громко расхохоталась, чувствуя на себе взгляды обоих братьев.

— Кол предал меня, я — тебя, а ты предал нас тысячу раз. Никто мне не нужен.

Слова были тяжелыми, словно камни, но справедливыми.

Впервые я почувствовала себя владычицей пламени, и это мое пламя обожгло Мейвена. Он отшатнулся от решетки, побежденный маленькой девочкой, которую лишили ее молнии, узницы в цепях, простой смертной, поставленной перед божеством.

— Что ты скажешь, если все увидят мою кровь? — прошептала я вслед ему. — Узнают правду?

Мейвен рассмеялся глубоким грудным смехом. Место мальчишки занял король-убийца.

— Правда — то, что я посчитаю правдой. Я могу поджечь этот мир со всех сторон и сказать, что идет дождь.

И многие поверят. Дураки поверят. Но другие будут сомневаться, не только красные, но и серебряные. Они поймут, что есть правда, а что нет.

Лицо Мейвена исказилось, приняв звериный образ.

— Все, кто знает правду, которую мы скрывали, все, кто может иметь в душе хотя бы тень подозрения, должны умереть.

Я принялась перебирать в уме всех, кто мог заметить в моем поведении нечто странное. В этом Мейвен явно меня обставил. Ему доставляло удовольствие перечислять имена своих будущих жертв.

— Леди Блонос казнили первой. Обезглавливание — то, что нужно, когда имеешь дело с лекарем кожи.

Блонос, конечно, старая ворона и та еще зануда, но такой судьбы она не заслужила.

— С горничными было легче легкого. Эти милашки были родными сестрами из Оулдшира. Мама уже с ними разобралась.

Я даже не знала, как их зовут.

Ноги подогнулись, и колени ударились с глухим стуком о бетонный пол, но боли я не ощутила.

— Они ничего не знали.

Но слова теперь бесполезны.

— Лукаса тоже придется устранить, — произнес Мейвен, сверкая в полутьме своей улыбкой. — Ты это сама увидишь.

Я ощутила рвотные позывы.

— Ты говорил, что он в безопасности, с семьей!

Мейвен расхохотался.

— Когда же ты поймешь, что я всегда лгу?

— Мы его подчинили своей воле, я и Джулиан, — оправдываться было унизительно, но лучшего все равно не оставалось. — Он из дома Самос. Ты не можешь вот так просто взять и убить одного из них.

— Мара! Ты что, до сих пор не поняла того, что я могу делать все, что мне захочется? — прорычал Мейвен. — К сожалению, Джулиана вовремя доставить сюда мы не сможем. Было бы неплохо, чтобы он присутствовал на твоей казни.

Прижав руку ко рту, я подавила просившийся наружу всхлип. Кол, услышав о дяде, издал гортанный звук.

— Вы его нашли?

— Конечно, нашли. Мы обоих поймали: и его, и Сару, — рассмеявшись, сказал Мейвен. — Я думаю первым делом разделаться со Сконос. Надо завершить то, что начала мама. Кол! Ты уже догадался, как было на самом деле? Моя мама нашептала в голову Кориане, и та обезумела.

Мейвен приблизился к решетке. В его глазах застыло дикое, наводящее страх выражение.

— Сара знала правду, а вот твой отец и даже ты не хотели ее признавать. Вы позволили моей маме победить. А теперь настала моя очередь.

Кол ничего не ответил, лишь стоял, упершись головой в решетку. Удовлетворенный победой над братом, Мейвен повернул голову в мою сторону и переместился поближе.

— Я заставлю всех страдать, Мара! Не только твоих родителей, братьев и сестру. Все, кто на тебя похожи, умрут. Разыщу всех, и они умрут с мыслью о тебе. Они будут знать, кто накликал на их головы эту беду. Я король, ты могла бы стать моей Красной королевой, а теперь ты ничто.

Я не удосужилась утереть катившиеся по щекам слезы. К чему? Мейвен наслаждался моим подавленным состоянием. Он причмокнул, словно собирался попробовать меня на вкус.

— Прощай, Мейвен.