Алая королева

Я и сама представляла себе всю нелепость такого поворота событий. День добрый! Ваша дочь — серебряная и вскоре выйдет замуж за принца. Вы никогда ее больше не увидите, но зато вам будут регулярно присылать деньги в виде вспомоществования. Выгодная сделка, вы не находите?

— Они будут думать, что ты живешь и работаешь во дворце… по крайней мере пока. Когда твоя жизнь станет в большей степени открытой для посторонних, надо будет придумать что-нибудь другое.

— Я могу им написать?

Письма Шейда стали светлым лучиком надежды во мраке нашего существования. Пожалуй, и мои письма могут порадовать родителей.

Принц отрицательно покачал головой.

— Извини, нельзя.

— А мне кажется, можно…

Кол ввел меня в комнату, в которой сразу же вспыхнул свет. Видно, здесь были установлены датчики, реагирующие на движение. Как недавно в коридоре, все мои чувства вмиг обострились. Повсюду я ощущала присутствие электроприборов. В моей спальне были установлены по крайней мере четыре камеры наблюдения. Меня всю передернуло.

— Это ради твоей же безопасности. Если кто-нибудь посторонний прочтет эти письма…

— А камеры в комнате тоже ради моей безопасности? — спросила я, указывая рукой на стену.

Их «взгляд», казалось, проникал мне под кожу, не оставляя без своего назойливого внимания ни одного квадратного дюйма моего тела. После такого ужасного дня это чувство сводило меня с ума. Не знаю, сколько я смогу выдержать.

— Я заперта во дворце ужасов. Вокруг стены, стражники и люди, готовые разорвать меня на куски. Мне нет покоя даже в собственной спальне.

Вместо того чтобы возмутиться, Кол казался до крайности удивленным. Он огляделся по сторонам. Под потолком камер не висело, но он должен был почувствовать. Как человек может не чувствовать, что за ним наблюдают?

— Мара! Здесь нет камер.

Я отмахнулась. Электрическое жужжание действовало мне на нервы.

— Что за глупости! Я их чувствую.

Принц удивился еще больше.

— Как ты можешь их чувствовать? Объясни.

— Я…

Но слова умерли у меня на губах, когда я поняла, что Кол вообще ничего не ощущает. Он понятия не имеет, о чем я говорю. Как я смогу объяснить мои чувства, если они ему просто незнакомы? Что он скажет, если я сообщу, что способна чувствовать, как энергия разливается, пульсирует в воздухе и как она становится частью меня самой? Способен ли он меня понять?

Сможет ли хоть кто-нибудь меня понять?

— Это что… ненормально?

Что-то сверкнуло в его глазах, пока принц подбирал слова для того, чтобы заявить: ты иная. Даже среди серебряных, оказывается, я являюсь уникумом.

— Не знаю, — наконец произнес он.

Мой голос звучал жалко даже для меня.

— Не думаю, что во мне вообще осталось что-нибудь нормальное.

Кол приоткрыл рот, желая заговорить, но решил, по-видимому, промолчать. Никакие его слова все равно меня не утешат. Он ничем мне помочь не сможет.

В сказках бедная девочка всегда улыбается, когда становится принцессой, но мне теперь казалось, что я надолго, если не навсегда, утратила способность улыбаться.

Глава 12

Твой распорядок дня:

7:30 — завтрак

8:00 — протокол

11:30 — обед

13:00 — уроки

18:00 — ужин

Лукас будет тебя сопровождать. Расписание обсуждению не подлежит.

Ее Королевское Величество Элара из дома Мерандус

Записка была короткой и, само собой, очень невежливой. Я подумала о пяти часах уроков, и мне сразу же стало неуютно. Школу я терпеть не могла. Со стоном я бросила записку обратно на ночной столик. Бумажка упала прямиком в лужицу золотистого утреннего солнца, словно насмехаясь надо мной.

Так же, как вчера, три горничные неслышно вплыли в мою спальню. Спустя пятнадцать минут, помучавшись с узкими кожаными штанами, широченным платьем с пышными юбками и прочими странными, совершенно непрактичными вещами, я остановила свой выбор на самом простом, что смогла отыскать в своем шифоньере чудес. Эластичные, но плотные черные штаны, бордовый жакет с серебряными пуговицами и сверкающие на свету серые сапоги. Если не считать блеска моих волос и боевой раскраски лица, я уже походила на себя прежнюю.

Лукас ожидал меня за дверью спальни. Одной ногой он нервно постукивал по каменным плитам пола.

— Опаздываете на одну минуту, — заявил он, стоило мне показаться в коридоре.

— Вы собираетесь нянчиться со мной каждый день или до того времени, пока я здесь освоюсь?

Лукас шел рядом, вежливо указывая мне путь.

— А вам как бы хотелось?

— Хотелось, чтобы наши отношения переросли в дружбу, офицер Самос.

— Мне тоже, миледи.

— Не зовите меня так.

— Как пожелаете, миледи.