Алая королева

В своих покоях я стянула с себя пришедшее в совершенную негодность платье. Шелк, шелестя, упал на пол. Слова короля эхом отзывались в моем мозгу, сопровождаемые картинами этой страшной ночи. Зеленые глаза Килорна, казалось, жгли меня лютым огнем. Я должна его спасти, но как? Если бы я вновь могла обменять свою свободу на его… Если бы все было так просто… Уроки Джулиана не прошли даром. В моей голове звучали его слова: «Прошлое было куда грандиознее нашего будущего».

Джулиан. Джулиан.

В обитаемой части дворца на каждом углу стояли хранители и стражники, но я преуспела в искусстве красться незамеченной, да и покои преподавателя находились недалеко от моих. Несмотря на поздний час, Джулиан не спал, роясь в своих книгах. Всё в его покоях, каждая книга, оставалось таким, как прежде, словно ничего и не случилось. Может, он ничего не знает? А потом я заметила бутылку коричневой жидкости, стоящую на том месте, где обычно преподаватель оставлял чайник. Конечно, он обо всем знает.

— В свете случившегося я считаю, что наши уроки следует отменить… временно, — перелистывая страницы книги, сказал Джулиан.

Но затем, резко ее захлопнув, он взглянул на меня.

— Я уж не говорю о том, что сейчас очень поздний час.

— Мне нужна ваша помощь, Джулиан.

— Имеет ли ваша просьба хоть какое-то отношение к «Стрельбе по Солнцу»? Да, они уже придумали броское название, — преподаватель указал пальцем в сторону темного видеоэкрана, висящего в углу. — Об этом уже несколько часов только и разговоров в новостях. Утром король обратится к народу с речью.

Я вспомнила, как более месяца назад пухленькая дикторша-блондинка сообщала стране о взрывах в столице. Тогда ранения получили всего несколько серебряных, но и этого хватило, чтобы вызвать бунт на рыночной площади города. Каковы будут последствия на этот раз? Сколько ни в чем не повинных красных заплатят за это своей жизнью?

— Или вы хотите поговорить о четырех террористах, запертых в дворцовой темнице? — продолжал тем временем Джулиан, внимательно следя за моей реакцией. — Извините, их осталось уже трое. Птолемей Самос не зря заслужил свою репутацию.

— Они не террористы, — спокойным голосом ответила я, стараясь быть настороже.

— Мара! Хотите, я дам вам прочитать определение слова террорист? — сухо поинтересовался у меня преподаватель. — Их дело, возможно, правое, а вот их методы… К тому же, что бы вы ни сказали, это не будет иметь никакого значения. — Джулиан махнул рукой в сторону экрана. — У них своя собственная правда, и только ее узнают люди.

Мои зубы больно сжались, заскрипев.

— Вы мне поможете или нет?

— Я преподаватель и в некотором смысле изгой, если вы еще не заметили. Чем я могу помочь?

— Прошу вас, Джулиан! — произнесла я, чувствуя, как мой последний шанс ускользает у меня сквозь пальцы. — Вы певец. Вы можете подчинить стражников своей воле, и они выпустят заключенных.

Но Джулиан продолжал, как прежде, медленно потягивать спиртное из своего бокала. Он не поморщился, как это часто делают мужчины. Вкус алкоголя был хорошо ему знаком.

— Завтра их допросят. Не имеет значения, как сильна их решимость молчать. Их все равно сломят и узнают правду, — осторожно прикасаясь к руке мужчины, столь долго листавшей страницы книг, что пальцы огрубели в соответствующих местах, произнесла я. — План был моим. Я… одна из них.

Ему не следует знать о Мейвене. Это только рассердит преподавателя еще больше.

Полуправда оказалась действенной. Я поняла это по выражению его глаз.

— Вы? — запинаясь, произнес Джулиан. — Эта стрельба и… взрыв…

— Взрыва в плане не было.

Это было ужасно!

Джулиан прищурился. Я почти ощущала, как в его голове вращаются колесики. А потом он сорвался.

— Я говорил вам не лезть туда! — хватив кулаком по столу, воскликнул Джулиан.

Таким сердитым прежде я его не видела.

— А теперь мне придется бессильно наблюдать, как вы идете ко дну.

В его взгляде читалось столько душевной тоски, что мое сердце невольно сжалось.

— А если они сбегут…

Джулиан осушил бокал одним глотком, а затем разбил его вдребезги об пол. Я от неожиданности встрепенулась.

— А как быть мне? Если я отключу камеры и сотру память страже, королева обо всем догадается, — покачав головой, сказал он. — Она меня ослепит.

И Джулиан больше не сможет читать. Как я могу просить его об этом?

— Тогда я умру, — слова застряли у меня в горле. — Я заслужила смерти не меньше, чем они.

Он не позволит мне умереть. Нет, не позволит. Я маленькая девочка-молния. Я должна изменить этот мир.

Когда Джулиан заговорил, голос его звучал глухо.

— Они объявили смерть моей сестры самоубийством, — медленно поглаживая пальцами запястье, задумчиво произнес он. — Это было чистой воды ложью, и я прекрасно это понимал. Моя сестра не была жизнерадостной женщиной, но она никогда бы этого не сделала. У нее были Кол и Тиб. Ее убили, а я промолчал. Я испугался и позволил запятнать ее доброе имя. С тех пор я влачу свое существование в тени этого ужасного мира, ожидая, когда наступит время для моей мести…

Джулиан поднял на меня глаза, блестящие от слез.

— Думаю, с этого мне и стоит начать.