Алая королева

Я тут же послала за своим доктором. Этот человек, доктор Льюис из Карлеона, был так же сведущ в вопросах конспирации, как и в вопросах медицины. Королеве он был известен как мой личный врач, которого я не раз отправляла к ней, и потому я не сомневалась: Елизавета примет его, зная, что он явился от меня. Я велела доктору пообещать королеве нашу поддержку и сообщить, что Бекингема будет несложно настроить против герцога Ричарда, поскольку Бекингем вполне к этому готов, а также передать Елизавете, что мой сын Генри способен привести с собой из Бретани довольно большое войско. Но прежде Льюису предстояло выяснить, каковы планы самой королевы и что обещают ей те, кто ее поддерживает. Мой муж, возможно, и думал, что никакой надежды у нее не осталось, но я-то уже не раз видела, как Елизавета Вудвилл выходит из убежища и снова с беспечной радостью поднимается на королевский трон, словно полностью позабыв о пережитом позоре, который Господь — и совершенно, на мой взгляд, справедливо — на нее обрушил. Я запретила доктору говорить, что мой муж находится под домашним арестом, но непременно рассказать, взяв на себя роль доброго друга, об убийстве Гастингса и о том, как внезапно проявились амбиции Ричарда, который не колеблясь объявил ее сыновей бастардами и опозорил ее имя. Доктору предстояло с самым искренним сочувствием объяснить королеве, что ее дело можно считать проигранным, если она немедленно не начнет действовать. Мне нужно было заставить ее поднять всех оставшихся у нее друзей, собрать такую большую армию, какую она только может себе позволить, и с этим войском выступить против Ричарда. Если бы мне удалось вдохновить ее на долгую и кровавую борьбу за власть, тогда и моему сыну можно было бы высадиться со свежим войском на английский берег и поддержать измученного сражением победителя.

Льюис отправился к Елизавете именно тогда, когда она особенно нуждалась в дружеской поддержке: на тот день была назначена коронация ее сына, но вряд ли кто-то предупредил ее, что короновать принца Эдуарда никто не собирается. По словам доктора, когда он шел по улицам города, все двери были заперты, а окна закрыты ставнями, никаких скоплений людей на перекрестках не было, да и сами улицы были почти пустынны. На всякий случай он надел маску, призванную защищать от чумы и прочей заразы; эта маска, довольно высокая, со страшным вытянутым «клювом», набитым целебными травами и смазанным душистыми маслами, превращала человека в некое неземное существо с жутким профилем, в призрак, словно прилетевший из ада. Ко мне Льюис тоже явился в этой маске, но сразу же снял ее, едва войдя в комнату и закрыв за собой дверь. Затем, низко поклонившись, он без всякой преамбулы произнес:

— Королева страшно нуждается в помощи. Она в отчаянии; более того, по-моему, даже наполовину обезумела от отчаяния. — Он немного помолчал и прибавил: — А еще я видел юную принцессу Йоркскую…

— И что?

— Она была невероятно взволнована. Она пророчествовала… — Льюис слегка передернул плечами, будто от озноба. — Пожалуй, она напугала меня, а ведь я врач с огромным жизненным опытом.

Я не обратила внимания на его хвастовство.

— И чем же она вас так напугала?

— Она возникла откуда-то из тьмы и двинулась прямо на меня; ее платье промокло насквозь и тянулось за ней, точно рыбий хвост. Казалось, она и сама превращается в рыбу… А потом она заявила, что река уже поведала ей все те новости, которые я принес ее матери: что герцог Ричард объявил единственным законным наследником трона себя, а юных принцев назвал бастардами.

— Так она уже все знала? То есть у нее есть свои шпионы? Я и не подозревала, что она так хорошо осведомлена…

— Я не о королеве, — прервал меня доктор Льюис. — Королева как раз ничего не знала. Я имею в виду молодую девушку, ее дочь. Это она якобы все выяснила благодаря реке. Также река сказала ей об очередной смерти, постигшей их семью. Королева сразу догадалась, что речь идет о ее брате Энтони и ее сыне от первого брака Джоне Грее. Потом они обе распахнули окна, высунулись наружу и, повиснув над водой, стали слушать реку. Да, именно так они выразились. Более всего в эти минуты они напоминали двух водяных ведьм. Любой человек на моем месте испугался бы!

— Значит, принцесса утверждает, что Энтони Риверс мертв?

— Кажется, они обе ничуть в этом не сомневаются.

Я перекрестилась. Елизавету Вудвилл и раньше обвиняли в том, что она связана с темными силами, но позволять собственной дочери пророчествовать вот так, находясь в святом убежище… Нет, это, безусловно, происки дьявола!

— У королевы наверняка имеется своя сеть шпионов, поставляющих ей сведения, — задумчиво вымолвила я. — И вообще, она, видимо, гораздо лучше подготовлена к жестоким поворотам судьбы и гораздо лучше вооружена, чем мы себе представляли. Но как все-таки ей удалось получить известия из Уэльса раньше, чем мне?

— Она еще кое-что сказала.

— Королева?

— Нет, принцесса. Сказала, что проклята, поскольку ей предстоит стать следующей королевой Англии и взойти на трон, который должен принадлежать ее брату.