Алая Корона

— Я знаю, что обычно речи здесь говорит мой отец, но я решил опередить его, — сказал он, оглядев всех присутствующих. — Я хотел бы лично поприветствовать нашу новую королеву, Ханну, потому что это её первый званый ужин в качестве королевы, и это определенно её первое Состязание Костей. Это важный день, и я очень рад, что она находится сейчас здесь, чтобы разделить его с нами.

Хм-м-м. Речь Туонена оказалась очень трогательной. Я никогда не видел его таким сентиментальным. У меня было ощущение, что он начал заискивать передо мной, потому что Ханна предложила заменить его другим паромщиком.

Я похлопал ему вместе со всеми, после чего мы выпили в честь Ханны, которая сдержанно улыбалась с другого конца стола. Её бледные щёки вспыхнули из-за смущения, что заставило мой член дёрнуться. Чёрт. Жаль, что я не овладел ею, пока у меня была такая возможность; если она собиралась быть такой же очаровательной весь вечер, мне пришлось бы провести его в возбужденном состоянии, что было очень неудобно.

Наконец внесли наши кушанья, и все принялись за еду. Она была сегодня особенно вкусной. Здесь были тарелки, наполненные золотой дыней, приготовленной с жареными полосками бекона из лосиного мяса, рагу из жареных каштанов с ледяной тыквой и ранетками, а ещё запечённый снежный фазан, фаршированный горной рожью, скальной репой и цветами из сада. Каштановый эль и можжевеловое пиво текли рекой, равно как и сладкое вино и ликер из кардамона, которые обладали более мягким вкусом. В качестве гарнира нам даже подали рис. Я заставил одного из своих помощников привезти его нам из Верхнего мира. Как бы ни старались мои прислужницы, они так и не научились выращивать рис в Туонеле.

— Что это? — спросила Теллерво, с отвращением уставившись на миску с рисом, когда Туонен передал его Ханне. — Личинки?

— Это называется — рис, — сказала Ханна, стараясь не рассмеяться. — Он из моего мира. Мы едим его со всем подряд, начиная от водорослей и рыбы и заканчивая корицей и сахаром. Он очень хорош. Попробуй.

Теллерво сморщила нос.

— Нет, спасибо.

— Тапио, — сказал я отцу Теллерво, Богу леса.

В этом тёмном зале, в окружении металла, Тапио смотрелся не к месту с его бараньими рогами и бородой, усыпанной мхом, веточками и листьями.

— Твой сын, — я указал на него вилкой, — Найрикки. Он не был на собрании и сейчас тоже отсутствует. Чем он занимается целыми днями?

Старческое лицо Тапио сделалось недовольным.

— Насколько я знаю, ничем.

— Он охотится, — сказала Миеликки, хотя её это, похоже, тоже не радовало. — Весь день. Убивает ценных животных. Как ты знаешь, я их защищаю, и таким образом он как будто пытается бунтовать. Он нарёк себя Богом охоты. Говорит, что Бог леса уже есть.

— Он боится последовать по стопам своего отца, — проворчал Тапио.

— Это нельзя назвать «следованием по стопам отца», раз уж ты не собираешься уходить со сцены, — отметил я. — Не хотел бы он заняться чем-то ещё? Временно. Стать по совместительству Богом смерти?

Краем глаза я заметил, как Туонен и Ханна обменялись удивлёнными взглядами. Готов поклясться, они думали, что я никогда не рассмотрю этот вариант. Было довольно приятно застать их врасплох.

— И что он будет делать? — спросил Тапио, и выражение его лица сделалось заинтригованным. Как и у его жены.

— Он станет паромщиком, — сказал я ему. — Иногда Ловия и Туонен заняты другими делами, например, помощью мне и так далее. Это очень престижная должность в нашем королевстве.

И я совсем не преувеличивал. Все вокруг уважали моих детей за то, что те перевозили мёртвых в их загробную жизнь. Без них этот мир не мог бы функционировать.

— Для нас было бы честью, если бы ты поручил ему эту роль, — сказала Миеликки, плотно прижав руки к столу для пущей убедительности.

Теллерво фыркнул.

— Если только ты сможешь его убедить.

— Эй, — резко сказал Туонен. — Это почётная должность. И она позволяет встречаться с множеством интересных людей.

Его глаза загорелись, когда он это сказал, и я знал, что сейчас он подумал о полуголых представителях переправляемых им людей.

— Я поговорю с ним об этом, — сказал Тапио. — Если эта должность подразумевает какие-то дополнительные привилегии, он, вероятно, согласится. Я знаю, что он хочет сделать себе имя.

— Мы можем поговорить об этом подробнее в другой раз, — сказал я, приподняв бокал вина.

Все погрузились в разговоры и продолжили есть, а мне тем временем надо было кое-что проверить. Я закрыл глаза на случай, если что-то пойдёт не так, и стал искать свою Сумеречную сущность у себя в голове. Я нашёл его там же, где и оставил — лежащего на полу в восточном крыле библиотеки.

Я открыл его глаза.

И посмотрел сквозь них.

Я уставился на потолок и на небесные светила, выгравированные на нём. На галактики из других миров, у которых ещё даже не было названий.