Алая Корона

Наконец, она улыбнулась, обнажив свои клыки. Моё сердце упало. Было глупо думать, что тело, созданное из ничего с помощью заклинаний и теней, можно было легко уничтожить.

— Наслаждайся вечностью со своим мёртвым Богом, — сказала она. — Его было особенно весело убивать.

СМЕРТЬ

Ханна

Салайнен захлопнула железную дверь перед моим лицом, и я услышала, как начали запираться многочисленные замки. Не было сомнений в том, что их заперли с помощью чёрной магии. Этот звук был таким окончательным и холодным в этой темноте, а у меня больше не было энергии, чтобы побежать к двери, начать колотить в неё, звать на помощь и требовать, чтобы мой двойник, рождённый из тени, выпустил нас.

Потому что надежды больше не было.

Ни для меня.

Ни для Мора.

Потому что Мор был мёртв.

Это мысль так сильно поразила меня, что я даже не могла дышать, мои лёгкие сжались. Адреналин покинул моё тело и ввергнул меня в отчаяние, из которого я вряд ли смогла бы выбраться.

Я повернулась и посмотрела в сторону Мора, и хотя в кромешной темноте я не могла его видеть, я крепко сжала его руку в перчатке, так крепко, что если бы он был жив, я бы об этом узнала, потому что я причинила бы ему боль, так как использовала теперь всю свою новообретенную силу.

Жаль, что тут не было хоть какого-нибудь источника света, но, находясь под землёй, его было непросто найти. Подумать только, мне, вероятно, было суждено провести здесь целую вечность. В Аду, в прямом смысле этого слова.

Что теперь со мной будет? Собирается ли Салайнен вернуться сюда, может быть, даже вместе с Лоухи? Собираются ли они мучить меня до конца моих дней? Или меня оставили гнить здесь рядом с Мором до тех пор, пока я не умру от жажды, голода или безумия? Где мне суждено закончить свои дни, в туннелях Хляби или в Обливионе?

Где сейчас Мор? Мог ли он каким-то образом выжить? Мне так хотелось увидеть его лицо в последний раз. Прошлый раз не считался. Я знала, что его энергия обычно говорила с моей, наши атомы сталкивались, излучая свет, когда мы находились в нескольких сантиметрах друг от друга, но сейчас, здесь не было ничего кроме абсолютной смерти. Только пустота, словно его никогда не существовало. Я схватилась за него, и с каждой проходящей секундой боялась, что он превратится в песок у меня в руках.

Мне хотелось увидеть его, прежде чем его не станет. Мне надо было увидеть его. Только раз, ещё один раз. И вдруг я вспомнила про солнечно-лунный камень. Я положила его в чехол вместе с ножом. Мой нож пропал, но может быть сфера всё ещё была на месте?

Я нащупала подол своего платья, задрала оставшиеся от него лохмотья и провела руками по внутренней стороне бедра. Чехол исчез. Должно быть, отстегнулся, когда меня бросили в камеру.

Я встала на колени и поползла по полу камеры. Влажная грязь и камешки начали врезаться в мои голени. Я знала, что вслепую могу нащупать каких-нибудь ужасных насекомых и других существ, которые обитали в этом адском месте, и чьи щупальца, когти и скользкие лапы ждали того, чтобы попробовать мою руку на вкус. Меня чуть не стошнило от этой мысли, но я продолжила искать, пока мои пальцы не нащупали знакомый кожаный предмет.

Я притянула его к себе и принялась шарить в чехле, где раньше был мой нож. Я испытала облегчение, когда нащупала внутри округлые очертания. Я достала сферу из чехла, ощутив, наконец, её прохладные формы в своей руке. Я тут же крепко сжала её в кулаке, и продолжила сжимать, пока кристалл не начал нагреваться.

Это было похоже на магию, потому что это и была магия. Свет начал проникать сквозь мои пальцы и постепенно осветил мягким неземным светом мою руку и пространство вокруг.

Я развернулась и посмотрела на Мора.

Резко вздохнув, я уронила камень.

Он всё ещё лежал на спине и выглядел так, как будто спал, но он был абсолютно недвижим, что заставило моё сердце разрываться на части. Даже будучи Богом смерти, Туони всегда был как будто наполнен жизнью, которой было так много, что она была готова разорвать его на части. Она была везде: в его глазах, в его словах, в его смехе, в том, как он трахался и как видел мир. Он, бесспорно, был самым настоящим, мать его, Богом, и казалось, что никто не мог у него этого отнять.

И всё же он лежал передо мной с закрытыми глазами, его тёмные волосы рассыпались по плечам, а маска черепа где-то потерялась. Я не знала, что сделала с ним Салайнен, но что бы это ни было, это, похоже, сработало.

Последняя часть Пророчества трёх.

Она была той, что должна была победить Мора.

А я так и не сыграла свою роль. Я должна была стать той, кого Мор сможет коснуться, той, кто поможет ему объединить это королевство, но мы с Мором слишком боялись проверить это и узнать правду. Если бы я позволила ему коснуться меня голыми руками, всего этого можно было избежать.

«Ага, только если именно тебя он был способен коснуться. Соверши ошибку, и ты бы оказалась в Обливионе. Мне не хотелось так рисковать».