Алая кровь на белых крыльях

Однако, французы, приняв такое решение, не учли две очень важных вещи - речь шла об Эссене, в котором были традиции, и речь шла о Берте, которая немецкой женщиной, а не французской или английской. На предприятиях Густава со времен их основания существовала традиция, согласно которой владелец предприятия и его супруга заботились о своих рабочих - создавали для них школы, больницы, строили жилые дома. В Германии не принято, чтобы женщина управляла серьезными делами, поэтому Берта взяла на себя всю благотворительность, оставив мужу вопросы производства. Она посещала больницы и родильные дома, выслушивала жалобы рабочих, крестила их детей. Если бы речь шла об аресте Густава, то возможно Рур бы как-то с этим и смирился, но речь шла об аресте некоронованной королевы Рура, которая отдала частичку своей души многим там живущим. Эссенских рабочих не интересовала судьба арестованного Рейхстага, их возмутил факт ареста той, которая заботилась об их детях и семьях, и делала это лично. Именно этого и не учли союзники. Силу взрыва усилило и то, что принимавшие решение наверху, забыли о деятельности генерала Нолле и полковника Левретта заводские склады Эссена оказались под завязку забиты оружием, а в числе трехсот тысяч националистов, социалистов, коммунистов и прочих -истов оказалось очень много тех, кто еще недавно сидел в окопах, и многие из них в недавнем прошлом носили офицерские погоны. Прозрение не наступило даже тогда, когда ночью к вилле "Хюгель" подъехали шесть грузовых фургонов. Взвод, несший караул, застали врасплох и разоружили. Где-то через полчаса после этого по всему Эссену вспыхнули ожесточенные ночные рукопашные схватки. К утру Рур находился под контролем восставших. Рылись окопы, минировались мосты и дороги, устанавливались пулеметы и орудия, формировались подразделения - и офицеров и добровольцев и оружия оказалось более чем достаточно. Вдова Берта и освобожденные члены Рейхстага, были поставлены перед фактом уничтожения оккупационных войск в Руре, и готовности продолжать далее вооруженное сопротивление. Не весь Рейхстаг воспринял идею борьбы с интервенцией, многие Рейхстаговцы пытались уговорить восставших сложить оружие и попытаться решить вопрос миром, но их позиция не нашла понимания у восставших, поэтому они заявили о своей отставке. Другая часть поддержала восстание, и провозгласила об образовании правительства Освобожденной Германии. Поскольку покойный Густав был очень влиятельной личностью и в Германии и в мире, то на похоронах присутствовало очень много людей занимавших ранее во времена Второго Рейха влиятельные посты в правительстве, эти люди также вошли в Новый Рейхстаг.

Что касается Берты, вдовы Густава фон Болена, то она пошла за своими людьми до конца. Она не могла поступить иначе, ибо действовала в соответствии со своим воспитанием и традициями своего рода. На ее свадьбе с Густавом 15 октября 1906 года присутствовал лично кайзер с Генеральным штабом, Тирпицем и канцлером. Ее семья находилась на особом положении в Германии. Об этом красноречиво говорил документ, хранившийся в вилле "Хюгель" -подписан сей документ был кайзером и Теобальдом фон Бетманаом-Гольвегом - прусским министром иностранных дел. В этом историческом документе говорилось, что Густав фон Болен унд Хальбах принимает фамилию своей жены, и фамилия эта всегда будет передаваться старшему сыну. Так Густав фон Болен стал мужем Берты и стал носить фамилию Крупп фон Болен унд Хальбах. И теперь Берта Крупп продолжила его дело.

Именно Берта определила, что не все рабочие Эссена могут записаться добровольцами в корпуса - кто-то должен остаться и у станков, чтобы и дальше производить оружие. Те же, кто получил от нее "вольную" под руководством демобилизованных Версалем, а теперь призванных Новым Рейхстагом, офицеров сколачивались в боевые отряды, разбавляясь ветеранами первой мировой имевших боевой опыт. С чьей-то легкой руки особенную популярность в формируемых корпусах обрели черные рубашки и нарукавные повязки с крупповской символикой. И хотя первоначально численность корпусов была меньше дивизии - около семи-десяти тысяч человек в каждом, название корпусов за ними закрепилось в официальных бюллетенях Нового Рейхстага. Антанта опоздала, но теперь готовилась вернуть утраченные позиции, и схватка предстояла очень жестокая.

Информация о резне в Данциге, полученная от поляков перебежавших на территорию Германии, взорвала и напрочь смела остатки бюргерского спокойствия и добродушия. Черный Рейхсвер объявил мобилизацию.

Из детских сочинений:

"Я так долго плакал, что у меня подушка промокла и пожелтела".

"Я уехал и всю дорогу плакал, вспоминал Бога и молился ему", - говорится о горячих молитвах маленьких детей за родителей.