Алая нить

Он не был уверен, что ему не показалось, будто у Мэкстона рассерженный вид. Это было такое мимолетное впечатление, что он тут же отбросил его. Мэкстон был сплошное очарование, он сразу превратил свое изгнание в шутку. Он даже опередил Стивена, заявив, что нужно готовиться к весеннему открытию, и он надеется, они не возражают, если он немедленно отправится работать. Анжела тепло поблагодарила его; это он тоже обратил в шутку, посмеявшись над собой.

– Дорогая моя леди, я только и делал, что распивал с вами чаи и благодушествовал. Теперь, когда вы вернулись, Стивен, все пойдет как по маслу!

Когда он вышел, Анжела сказала:

– Милый, не слишком ли ты резок? Не следовало избавляться от него так быстро. По-моему, он обиделся.

– Переживет, – сказал он. – Ты мне самому нужна.

* * *

Ставни раскрыли, консьержка вытерла пыль и подмела паркетный пол. Клара стояла посреди огромной гостиной. Гобелен Бове был зачехлен. Консьержка оправдывалась, что не сняла чехол. «Это трудно, мадам, я не знала, что будет, если я сниму его».

Комната была меньше, чем казалось Кларе; воздух был затхлым, несмотря на широко открытые окна. Какие она строила планы, когда ходила по квартире со Стивеном много лет назад. Какие приемы она надеялась здесь устраивать во время их приездов. Они были счастливы в Париже; тогда она рассказала ему, что хотела стать художницей. Он в конце концов принял это всерьез, но не слишком. Она была девчонкой двадцати одного года; только что она стала женщиной и женой. Ее надежда на скорую беременность не оправдалась, и она уцепилась за квартиру, как будто это могло поправить дело. Еще так много времени, настаивала она; они собирались ехать в Монте-Карло до конца медового месяца. Она пророчески не хотела ехать. Квартира казалась ей чем-то вроде талисмана, и она купила ее в счет своего приданого тайком от Стивена. Он так и не узнал о ней. Когда они приехали в Штаты, их супружество уже было на грани краха.

Тайное любовное гнездышко. Она горько засмеялась вслух. Нет, воркующие голубки не поселились здесь; квартира так же пуста и бесплодна, как вся ее жизнь. Она закурила. Прежде всего ее нужно обставить; отделка может подождать. Нужно выехать из «Криллона», не оставляя следов своего пребывания. Она прошлась по комнате, шаги по голому паркету отдавались гулким эхом; она отвернула уголок чехла, закрывающего гобелен. Насколько она помнила, гобелен был выполнен в ярких красках; изображена типичная пасторальная сценка восемнадцатого века – любовники, одетые пастушкой и придворным. Она потянула за уголок. Чехол упал на пол, и перед ней предстала яркая картина, свежая и красивая. Влюбленные любезничают, и оттенок тонкого эротизма придан их тщательно вытканным лицам и плутоватым глазам. Она стояла как завороженная. Это не любовь в ее понимании: никаких мук желания и ревности, никакой страсти. Они обнимали друг друга в цветочной беседке, а из-за облаков за ними подглядывали купидоны. Бескровная чувственность, любовь, представленная как благоухающая галантность, и не более того. Клара потянула гобелен за край. Она дернула изо всей силы; подкладка слегка затрещала, но полотно осталось на месте. Она не смогла сдернуть его со стены. Влюбленные продолжали жеманно глядеть друг на друга, а на них таращились похотливые братья бога любви. Она отвернулась и поспешно вышла.

Клара не теряла времени даром. Она обошла магазины предместья Сен-Оноре. Она заказала ковры, гарнитуры удобных стульев и диванов, кое-что из старой французской мебели. Она продала гобелен, и цена доставила ей болезненное удовлетворение. Она окупила почти всю мебель, приобретенную сейчас.

Консьержка, учуявшая очень богатую жиличку, подыскала ей подходящую горничную и алжирскую кухарку. Деятельность подстегивала Клару, она трудилась без устали, пока чудо не совершилось и квартира не приобрела жилой вид. Она сказала себе, что убила память о Стивене, когда сняла этот ненавистный гобелен. Позолоченные зеркала и прелестная картина, изображающая цветы, придали комнате совершенно другой вид. Теперь она может быть счастлива здесь. Возможно, даже останется жить в Париже.

Но фантазии ее длились недолго. Реальностью был О'Халлорен, он позвонил из Вальбонна и сообщил, что гала-вечер в казино Стивена состоится в мае. И он достаточно много узнал об его управляющем. Может быть, к тому удастся найти подход. Клара сказала, чтобы он возвращался в Париж. Выехав из «Криллона», она отказалась от номера. Но она не поселит его на улице Константин. Она назначит ему здесь деловую встречу и пригласит остаться на ночь. Она не хотела, чтобы он неправильно понимал ее. Она могла обмануть его мольбами о помощи, когда они лежали в постели; но вне спальни это она оплачивала счета и заказывала музыку. Так она держала дело в своих руках.