Алая птица

Морально Айрин успела подготовиться к нападкам. В каком-то смысле фрейлина даже разочаровала ее. Она ожидала более тонких и остроумных уколов, в которых бы обычная крестьянка не углядела подтекста и принимала за комплименты завуалированные оскорбления. Неужели, она переоценила их?

«Кто я такая, чтобы оценивать дворян? С другой стороны, они хотят грубой игры? Сыграем!»

Она нацепила мягкую улыбку, подсмотренную у леди Камьер из «Легенды о Волчьем Короле», половину жизни водившей за нос венценосного муженька, и ответила заранее заготовленной фразой:

— Сожалею, но вам не удалось оскорбить меня. Мое происхождение — не тайна, и я не вижу ничего плохого в том, чтобы называть вещи своими именами.

— Совершенно верно, — знакомый по суду старик вернул на тарелку надкусанный кусок и глянул на нее исподлобья. — Свинья не должна обижаться на то, что ее называют свиньей.

Айрин словно окатили ведром помоев. Наставления оказались позабыты. Ей до дрожи захотелось вырвать кубок из скрюченных пальцев и выплеснуть содержимое в изборожденное морщинами лицо. Она медленно выдохнула, безуспешно выцарапывая из головы ответ. Чужие лица следили за ней с жаждой унизительной кровавой расправы, в то же время отгороженные стеной собственного превосходства. Помощь пришла с неожиданной стороны.

Рунар отставил в сторону свой кубок.

— Вам виднее, лорд Инглот. В вопросе познания свиней вам нет равных.

Повисла гнетущая тишина, но на этот раз в неприятный разговор вклинился принц, одаривший едва живую Айрин вполне приветливой улыбкой:

— Так ты наш новый Придворный маг?

На этот раз Рунар не медлил с ответом.

— Только через мой труп, Ваше Высочество!

— С нетерпением жду ее назначения, — ядовито проскрипел лорд Инглот, и его сосед, сурового вида седой мужчина со шрамом на щеке, спрятал удовлетворенный смешок за салфеткой.

Вопреки неприкрытой угрозе, маг расслабленно откинулся на спинку стула:

— А я ожидал, что вы выпьете за мое здоровье!

— Не хочу переводить вино.

Ситуация стремительно накалялась, потому Айрин отважно развернулась к принцу и громко ответила:

— Ваше Высочество, я всего лишь подмастерье.

Маг и лорд уставились на нее: один пренебрежительно, второй оценивающе. Принц тем временем поднялся из-за стола.

— Что ж, если никто из присутствующих не вспомнил об этикете, я возьму эту честь на себя. Госпожа Айрин, прошу, — и указал на свой опустевший стул. Не смея ослушаться, она мелкими шажками двинулась к нему, готовая в любой момент дать стрекача, но никто из присутствующих не выказал прямого недовольства его поступком. Задвинув за ней стул, принц обвел рукой стоящие рядком аппетитные блюда: сочащееся жиром мясо, всевозможные овощи и картофель. — Наслаждайтесь завтраком. А мне пора на утреннюю тренировку. Скоро состоится ежегодный турнир за звание Первого клинка Рейненберна, и я буду счастлив видеть вас в числе зрителей.

— Эдгар! — оборвал его красноречивый монолог король. — Не забывай о помолвке с леди Тирнари. А будешь и дальше распускать хвост перед магами, велю продлить тренировки до полудня.

— Я буду счастлив исполнить любую твою волю, отец, — принц церемонно поклонился и вдруг хлопнул наставника по плечу: — Рунар, присоединишься?

Маг вежливо отказался, сославшись на срочные государственные дела, и Его Высочество, единственный, в ком, помимо младшей принцессы, Айрин заметила проблеск симпатии, покинул зал, оставив ее сидеть на расстоянии вытянутой руки от правящей четы Рейненберна.

— Ему недостает почтения, — произнесла королева.

— Он еще молод. Научится.

— Со временем мудрость обходится дороже.

Король покосился на нее, но промолчал.

Пока слуга раскладывал на столе новые приборы, Айрин изучала королевскую чету. Его Величество, Реджинальд Освободитель ничуть не изменился с их первой встречи, разве что предпочел тяжелой короне широкий обруч с зеленым камнем в центре. Он носил густую аккуратно подстриженную бороду с редкой сединой, его темные, глубоко посаженные глаза подмечали каждую эмоцию на лицах присутствующих мужчин и женщин. Неизменно цепкий взгляд возвращался к Айрин, и каждый раз король чуть хмурил густые брови.

Ее Милость, Катриса, оказалась полной противоположностью мужа. Отрешенная от мира белокурая вила, прекрасный крылатый дух с печатью скорби на лице — так бы описал королеву менестрель, будь у него достаточно храбрости. Казалось, ее мысли далеки от мирской жизни. Она едва ли замечала, как слуга наполнял ее кубок или менял блюда.

Тем временем, перед Айрин поставили пиалу с бульоном, в котором плавали петушиные гребни и немного белого мяса. Нечто подобное готовили и в Дубовом Перевале, только для супа брали куриц, ведь петухи ценились вдвое больше.

— Эдгар разгильдяй и баловень судьбы, — высказалась одна из придворных дам в пышном богатом платье. — Хотя за последние годы у него прибавилось ума. Дисциплина, мудрость, справедливость и честь — главные качества короля, и слава Всевышнему, у него они есть.