Алая роза для дикаря

Кровник кивнул и вышел, уводя за собой рыдающего насильника. Дело в том, что на мысе летом температура достигает минус сорока градусов. А зимой минус семидесяти. Условия работы очень тяжелые. Но есть острая необходимость в рабочей силе, поэтому очень часто молодые волки едут на самый север, чтобы за пару лет накопить денег на дом и скотину, после чего возвращаются. Поток желающих всегда большой, но и текучка кадров невероятная. Многие не могут выдержать и пары дней — бегут обратно, домой, в тепло.

Тюрьма на мысе даст постоянный минимальный рабочий труд, довольно серьезное наказание, которое навсегда отобьет желание приставать к женщине (потому что отморозится все для этого необходимое) и еще отвлечет совет от происходящего здесь и сейчас.

* * *

Я попросила всех девушек подойти ко мне, протянуть руку над кольцом, и Альрен продолжил вести список. Из двадцати трех мага и оказались шесть девушек, и они получили предложение стать воспитанницами Розария. Две без магии попросились в кухарки, и я кивнула Кровнику, чтобы брал.

Подготовка к пиру началась рано. Мы не успели сделать практически больше ничего, когда Вита мягко намекнула, что пора идти. Она не была столь опытной, как Алли, слава Матее, но из-за этого требовалось больше времени. Традиционное платье из тяжелой ткани она отпарила заранее, а вот меня только собиралась. Раньше я любила подолгу нежиться в ванной, расслабляясь. В этот момент же не получалось выкинуть мысли из головы. Но Вита сделала ход конем: налила мне горячего вина со специями, оставила на подносе вместе с… Курагой и ушла за украшениями. Пока служанки не было, я съела все сухофрукты, а после выпила глинтвейн, что немного позволило расслабиться. После ванной меня нормально накормили, сытно, но пресно и, на удивление тошноты не последовало.

— Я старшая дочь в семье, — улыбнулась Вита. — С маленьким Ником мама ужасно мучилась от тошноты первые несколько месяцев. Научила с этим бороться.

Я приняла объяснение и поняла, зачем меня кормили перед пиром. Потому что там еда будет жирная, ароматная, и есть я ее банально не смогу. Тут бы просто рядом высидеть.

На этом служанка меня продолжила удивлять. Традиционный наряд был безжалостно урезан. Вместо двух нижних платьев, Вита достала одну тонкую сорочку, отрезала от одного из платьев ворот, который должен выглядывать наружу, и приладила его к сорочке. Затем помогла мне его надеть. Но и на этом она не остановилась. На каждую ногу она надела по подвязке с ножнами, чем-то помазала кожу, и ткань прилипла к бедру.

— Юбка широкая, будет незаметно, — продолжила объяснять девушка, разреза эту самую юбку от подола едва ли не до самого бедра. — Магией скрепите? Складок много, и так незаметно должно быть, ткань слегка магнитится, но на всякий случай лучше скрепите.

И я скрепила. Потом несколько раз попробовала в одно движение распороть ткань и достать кинжал и… С третьей попытки получилось легко и непринужденно. Я с сомнением посмотрела на Виту, но она лишь пожала плечами.

— У нас в деревне тоже был такой староста. Я носила обычные ножи и под юбкой, и в рукаве, даже когда выходила за хлебом. Отец научил прятать. И юбку наметывать так, чтобы рвать легко было.

— Добро должно быть с кулаками, — кивнула я и ничего не сказала, когда в волосы мне аккуратно напихали шпилек с заточенными острыми гранями сверху. Шпильки были большими и прозрачными, похожими на льдины, а потому хорошо смотрелись с голубым платьем и ожерельем из крупных голубых бриллиантов.

— А это откуда?

— Ваерр принес. Сказал, отпускать Княгиню на такое мероприятие без оружия глупо. И что с вашим характером вообще лучше меч с собой носить. Желательно двуручный. Но вы же его даже не поднимете. Потому в слабом женском теле мужской характер это опасно.

— Я бы посмотрела, как их сильные мужские тела переносят роды и беременность, — фыркнула я и надела накидку. В нее служанка вшила потайные карманы, и мы напихали всевозможных зелий. На всякий случай. Подготовка к пиру все больше напоминала сборы на войну как минимум.

— Или женские недопонимания, — улыбнулась Вита. — Если уж они уверены, что умирают, когда простуду подхватят… Самое интересное, что раны после битв их не пугают. Но небольшой жар… Яррис, мой отец каждый раз просит похоронить его рядом с братом. И говорит таким слабым голосом, что жутко становится.

Мы дружно рассмеялись, а я попыталась представить мужа больным, но у меня не вышло. Джаррак будто не был обычным человеком со слабостями и здоровьем, которое может подкоситься. Он всегда и во всем оставался сильным, несгибаемым. Пройдут года, и, возможно, ощущение всесильности супруга угаснет, но мое восхищение им едва ли когда-то сойдет на нет. Он слишком мужественный, чтобы я не считала его особенным.

— Разве волчья кровь не дает абсолютное здоровье?