Алая роза – символ печали

Мне тут же сообщили подробные координаты, и я, поблагодарив, прошла до конца улицы, где в тупике стояла точно такая же пятиэтажная коробка, и мне даже не пришлось подниматься к хозяйке на второй этаж — она, как и каждая уважающая себя леди, восседала в качестве главнокомандующего на скамье перед родным подъездом.

Эта славная женщина под полтинник энергично отрапортовала мне, что уже сдала квартиру, и подкинула пару других адресов в этом же районе. Адреса эти, как вы понимаете, меня абсолютно не интересовали, а вот пара фраз, оброненных хозяйкой по поводу «нехорошей квартирки», а точнее — по поводу того, как с ней рассчитался прежний съемщик, расставили все по своим местам. Теперь я знала имя убийцы и могла сообщить его своему клиенту — великолепной Виктории.

Глава 35

Наша последняя встреча с Викторией проходила в том же самом кафе, что и первая: мы сели за столик с краю, где нас не могли подслушать ничьи любопытные уши, и, обе чувствуя напряжение, заказали лишь по чашке капучино.

Первые минуты мы просто молча пили кофе: Виктория тревожно морщилась, я радовалась, что кафе находится на Центральном проспекте, заполненном людьми, а наши места расположены так, что всю территорию вокруг я могла без лишнего напряжения держать под контролем, от души надеясь, что убийца не попытается осуществить свою угрозу: превратить цветок розы в живую кровь… Все! Хватит забивать голову детскими страхами!

…— Давайте перестанем играть в молчанку, — решительно отставила свою чашку в сторону Виктория и требовательно посмотрела на меня своими голубыми глазами. — Итак, как вы сообщили мне по телефону, вам стало известно имя убийцы Марго. Назовите мне его — я жду.

Признаться, это следствие, полное страстей и измен, которые остались словно за занавесом для наивной и деспотичной Виктории, меня утомило. Первоначально, готовясь к встрече, я хотела преподнести факт как можно деликатнее — все-таки мать! — но тут у меня вырвалось просто и без лишних эмоций:

— Убийца — ваш сын Павел, муж покойной Марго. И, признаться, я его ни на грамм не осуждаю, а понимаю, хотя и не поддерживаю.

Виктория застыла, в очередной раз — как и тогда, при нашей первой встрече — напомнив мне сказочную героиню Снежную королеву.

Я немного побаивалась ее реакции — она вполне могла устроить мне публичный скандал, схватить за грудки или плеснуть кофе мне в лицо. Слава богу, обошлось без шумихи — она сумела взять себя в руки.

— Приведите ваши доказательства, — произнесла Виктория и сжала губы, уставившись на меня ледышками глаз.

Все разумно. Я откинулась на спинку своего кресла.

— Что же, начнем с того, что ваша сноха очень сильно отличалась от той Марго, которую вы любили как родную дочь. Она лишь умело играла эту роль специально для вас. Между тем у нее была квартира, куда она едва ли не ежедневно приводила мужчин, пользуясь тем, что муж каждую ночь до утра был занят на работе в клубе. При этом мужа она называла скучным и толстым.

Виктория сильнее поджала губы, но промолчала. Она отвела взгляд в сторону и прочно зафиксировала его на узорном пентакле, украшавшем фасад старого купеческого дома.

— Продолжайте.

— Продолжаю. Сказать по правде, по-моему, ваш сын — человек честный и стерильно порядочный, именно поэтому он стопроцентно доверял своей жене, никогда не устраивая за ней слежку — когда человек сам честен, ему и в голову не может прийти, насколько грязным могут быть другие создания да твари божьи. Страшное открытие Павел сделал, скорей всего, по желанию самой Марго. Дело в том, что она встретила любовь своей юности — Игоря, которого называла князем и с которым когда-то снялась в учебном фильме под названием…

— «Лестница на небеса»!

Это незапланированное вступление Виктории заставило меня замолчать. Надо было видеть ее лицо — она словно в одно мгновение все поняла, все вопросы вдруг сами нашли ответы, а ее глаза словно увидели свет в конце тоннеля.

— Ну, конечно, теперь я поняла! — Она посмотрела на меня ясными голубыми глазами, в которых внезапно словно растаял лед. — Этот фильм мы все как-то смотрели сто лет назад, сразу после свадьбы. Марго еще так забавно рассказывала о съемках, дескать, именно участие в них и привело ее к выводу, что актерство — не ее призвание. И все-таки для нас с Павлом — особенно для него — эта старая видеокассета была поводом для гордости, семейной достопримечательностью: фильм мы порой показывали своим гостям с аннотацией: «В главной роли — наша Марго!»… А я-то все не могла понять, что напоминает мне смерть Марго! Как я могла забыть!

Она даже не без сентиментальности покачала головой. И почти тут же ее взгляд наполнился тревогой — только теперь до нее дошло, насколько серьезны мои обвинения в адрес ее сына Павла.