Алая роза – символ печали

Более подробно она остановилась на секретаре шефа — двадцатилетней Анюте Цветковой, описав ее как на редкость глупую особу, живо интересующуюся «подпольной» жизнью редакционного коллектива и смело добывающую сведения с помощью подслушивания, подсматривания и бесстыдной привычки проверять чужие столы и сумочки.

Весьма любопытную характеристику Виктория дала практически каждому персонажу, особо остановившись на том, как каждый из них относился конкретно к Марго.

Главный редактор — «сухарь и молчун», полный дуб в литературе и журналистике, был тайно влюблен в Марго. Как выяснила, по словам Виктории, сама Марго, он тайком собирал ее фотографии с совместных гулянок и вечеринок, складывая их в специальный конверт, который хранил в своем рабочем столе. А сделала сноха Виктории это открытие с помощью секретарши шефа Анютки и ее «бесстыдных привычек».

Анна Стрекоза, по суровому мнению Виктории, недолюбливала Марго, отчаянно завидуя ее таланту и красоте, а потому последней каждый раз приходилось отстаивать свой вариант статьи — завистливая редакторша всегда пыталась все перекроить, сделать «плоским и бездарным».

Инга, как было отмечено в досье, была лучшей подругой Марго еще со времен учебы в университете, она часто бывала в гостях у Марго и Павла: «Очень милая и скромная девушка, но в журналистике — без искры божьей».

Фотограф Наконечников, судя по краткому резюме Виктории, был абсолютно равнодушен ко всему на свете, кроме своей фотокамеры, с которой и жил в любви и гармонии в своей холостяцкой квартире все сорок два года жизни; ну, а молодой продвинутый парнишка Денис и вовсе не участвовал в дрязгах и интригах редакционного коллектива, так как учился и дружил с серьезной девушкой.

Заключительной частью досье была характеристика Павла Трубникова. Признаться, читая сие эссе, я в очередной раз восхитилась холодным, если не сказать хрустальным умом Виктории. Собственного сына она препарировала, как, прошу прощения, труп в анатомическом театре.

«Павел Николаевич Трубников: тридцать четыре года, окончил физико-математический факультет университета, ныне — владелец ночного клуба «Rendez-vous» (Шелковичная улица, 4); с Маргаритой познакомился во время учебы в университете и уже через полгода женился». В нынешнем году Трубниковы готовились отметить медную свадьбу — семь лет брака.

Всю жизнь для Павла «не существовало других женщин кроме жены». Как говорится, в порочащих связях замечен не был.

Вершиной творчества Снежной королевы можно считать последний документ семейного досье, объясняющий отсутствие у пары детей: медицинская справка сложным научным языком сообщала, что детей не может быть по причине бесплодия трудяги и честного парня Павла.

Дочитав этот документ, я от души посочувствовала бедолаге Павлу, и мне тут же захотелось выпить чего-нибудь покрепче кофе, особенно учитывая последствия вчерашнего беззаботного винопития, которые до сих пор время от времени все-таки слабо требовали продолжить веселье.

Я прогулялась к домашнему мини-бару и налила себе рюмочку коньяка, вновь уютно устроившись в своем волшебном кресле. Моя рука тут же сама потянулась к последней фотографии Марго: великолепное тело на изумрудном фоне — было в этом снимке нечто притягательное, хотя, если честно, я никогда не любила фотографии мертвых, каждый раз избегая смотреть на них.

Интересно: кто «автор» этого, можно сказать, шедевра? Мертвая красавица с увядшей розой на груди… Б-р-р-р! И все-таки, как ни устрашает каждый раз картина смерти, в данном случае было такое впечатление, что здесь вдохновенно «поработал» дизайнер не без таланта.

Я аккуратно убрала полицейские фотографии назад, в объемное досье Виктории, и налила себе для успокоения нервов еще одну рюмочку коньяка — так сказать, «за нас с вами».

Несколько минут я сидела, невольно погрузившись в собственные богатые воспоминания о юности мятежной. Моей самой «долгоиграющей» love-story была история с одним красавцем, бравым прокурором. Я попыталась представить себе, как бы он мог «оформить» меня, извиняюсь за жуткий черный юмор. Эффектная блондинка — это я, к вашему сведению, — тонкая и звонкая, с какой-нибудь орхидеей в одной руке и чашечкой кофе в другой… В любимом кресле, точно! Нога на ногу, в мини-платье бирюзового цвета, мертвая и прекрасная…

Все, довольно мрачных импровизаций! Я поднялась и поставила пустую рюмку на стол. Голова была практически в норме, и я для проверки осторожно ею тряхнула. «Вперед, гасконец! Нас ждут великие дела!»

Для начала я решила отправиться к месту преступления — общаге театрального вуза, чтобы увидеть место трагедии собственными глазами и по возможности побеседовать с населением. А заодно посетить небезызвестную ведьму Стефанию, которая, как оказалось, жила буквально в двух шагах от общежития.

Глава 5

Общежитие радовало глаз яркими летними красками: стройная и легкая семиэтажка тянулась к синему небу своими розоватыми стенами, газончик перед ней был покрыт ровной изумрудной зеленью — ни единого намека на недавно разыгравшуюся здесь трагедию.