Алая тигрица

Их гондола следовала по каналам, которые вились через весь город, рассекая каменные замки и проскальзывая под мостами, иногда открываясь на большие водные пространства, достаточно широкие, чтобы вместить целый Винтрмахт, в иной раз сворачивая в переулки, настолько узкие, что могла протиснуться только одна гондола.

– Это прекрасно, – выдохнула Ана.

Рамсон повернулся со своего места, чтобы посмотреть на нее. Что-то в выражении его лица изменилось, его карие глаза потускнели, а беззаботный смех исчез.

– Не уверен, что назвал бы это так, – вот и все, что он сказал.

Небо затянули облака, солнце то появлялось, то исчезало. Город был полон дневной активности: звук лязга металла, эхом доносящийся из кузницы, шелест белья, сохнущего на ветру, и раз или два звуки песни, поднимающиеся из узких переулков к небу.

Наконец гондола остановилась у края широкой улицы, вдоль которой выстроились высокие многоэтажные дома.

Рамсон бросил гондольеру несколько медников, и они тронулись. К этому времени небо посерело, и Ана закуталась в свой поношенный меховой плащ, когда ветер завыл по пустым улицам. Между стенами начал просачиваться туман.

Линн вздрогнула.

– Здесь тихо, – заметила она.

– Мы покинули коммерческий район Порта Сапфир, – объяснил Рамсон. – Мы на окраине, между городом и Блу Фортом. – Он мотнул головой в сторону вымощенных булыжником улиц впереди. – Мы вот-вот достигнем Порта Короны, который напрямую обслуживает Блу Форт. Там вы пойдете по дороге, которая называется Разрез Короны; я найду вам повозку, направляющуюся в Блу Форт. – Он сделал им знак. – Следуйте за мной.

Их шаги эхом отдавались между камнями зданий по обе стороны от них. Через несколько поворотов мягко плещущаяся вода каналов отдалилась, а затем затихла. Когда они оглянулись, тропу позади окутал туман. Над головой закричала птица. Ана подскочила.

– Костяные чайки, – сказал Рамсон. Он шел на несколько шагов впереди группы, ведя их по узкому переулку. – Они едят только гнилое мясо.

Еще один крик, и на этот раз сила родства Аны обострилась.

Она развернулась, и в то же время ножи Линн сверкнули, когда она присела, прищурив глаза, осматривая пустые улицы и здания вокруг.

– Рамсон, – позвала Ана. Ее голос эхом разнесся между зданиями. Понизив тон, она сказала: – Здесь кто-то есть. – Она закрыла глаза, и мир потемнел, превратившись в кровь. А затем тени начали гореть малиновым светом в сознании, высоко над головой, мигая, как свечи. Их было больше дюжины, неподвижных, как камень, на крышах вокруг них. Они были окружены.

Рамсон остановился. Он вынул мизерикорд из ножен. Металл тихо зашипел в тишине. Линн сжала ножи, воздух вокруг стал пугающе неподвижным.

А затем в мертвой тишине, воцарившейся между пустыми окнами, пустыми дверными проемами и занавесками, которые трепетали на призрачном ветру, послышался ровный стук шагов.

Они отражались в переулках, ровные, ритмичные и странно веселые.

Из клубящегося серого тумана появилась тень, которая превратилась в человека. Он шел быстро, его очертания прорезали туман с остротой лезвия. На нем был длинный плащ с капюшоном, гладкий и темно-синий. Его кожаные ботинки были обуты в сталь, злую и острую.

Он остановился в дюжине шагов.

На крышах и из-за углов, вне поля зрения, за ними велась слежка.

Ладони Аны были скользкими от пота. Она даже не почувствовала этого человека, пока не услышала его шаги. Даже сейчас, когда он стоял перед ними, его лицо скрывал капюшон, Ане было трудно разобрать его подпись. В его крови было что-то странное. Она пахла отсутствием, пахла… пустотой.

Рамсон шагнул вперед. Его плечи были напряжены, оружие крепко зажато в пальцах.

– Ане коман? – спросил он по-брегонски. Кто ты?

Прошло несколько мгновений. По плащу пробежал ветер. Под капюшоном губы незнакомца растянулись в призрачной усмешке. Заговорил женский голос, брегонские слова звучали гортанно.

– Эне маден дар ванден коман. Просто девушка решила прогуляться.

Глаза Рамсона сузились.

– Покажи свое лицо, – продолжил он по-брегонски.

Капюшон слегка наклонился. Под его тенями Ана почувствовала, что за ними наблюдают умные глаза.

– Ты мне не доверяешь? – спросила незнакомка, ее голос звучал насмешливо.

– Дорогая, слова «доверие» в моем словаре не существует. Ничего личного. – Рамсон слегка щелкнул мизерикордом. – Покажись, и мы сможем уладить все цивилизованным путем.

Она разразилась смехом.

– Зависит от того, – сказала незнакомка, – что вы подразумеваете под «цивилизованный».

Ана шагнула вперед. В тот же миг капюшон незнакомки повернулся к ней.

– Я обнаружила ваших разведчиков, – сказала Ана по-кирилийски, повысив голос до командного тона, которому она научилась у папы и у Луки. – Скажи нам, кто ты и чего хочешь, и мы сможем поговорить.

Рот незнакомки растянулся, превращаясь в ухмылку. Она тихо хихикнула и резким движением скинула капюшон.

Тонкое загорелое лицо, обрамленное копной растрепанных каштановых волос. Длинный нос с курносым кончиком, губы, изогнутые в озорной усмешке. И глаза – быстрые, расчетливые, цвета черной стали.