Алая вуаль

Три огромных окна, закрытых ставнями. Если у меня получится открыть их, то свечи и не понадобятся; за окном уже наверняка рассвело. Гром все еще грохотал, но солнечный свет мог пробиться даже сквозь грозовые тучи. Я метнулась к винтовой лестнице. Металл застонал под моими ногами, но выдержал, и я вбежала наверх по узким ступенькам, чувствуя легкое головокружение.

– Спасибо, – поблагодарила я комнату.

Я провела рукой по ставням, пытаясь найти защелку, но нащупала только потертое дерево. Нахмурившись, я снова провела рукой по шву вдоль нижнего края; подняв свечу, осветила верхний край, но так и не увидела блеска металла. Ни крючков. Ни замков. Ни задвижек. Осмотрела я и другие окна, но ставни на всех трех были надежно закрыты.

Нахмурившись еще сильнее, я поставила подсвечник.

Обеими руками я попыталась сдвинуть ставни. Те не поддались. Воздух, казалось, закружился в ожидании. Он надвигался на меня, и в конце концов я ощутила, как он коснулся моей шеи и скользнул по волосам. Голова заболела сильнее. Я кинулась на ставни и начала их царапать до тех пор, пока щепка не попала мне под ноготь и на пальце не выступила кровь.

– Ой!

Отдернув руку, я отшатнулась и ногой сбила подсвечник. Глаза у меня распахнулись от страха.

– Нет!

Я бросилась к свече, но та уже вылетела из подсвечника, покатилась по полу и упала вниз с мезонина. Пламя тут же погасло.

Комната погрузилась в кромешную тьму.

– О боже.

Я замерла, и горло сдавило от знакомого чувства ужаса.

«Как же так! Боже, Боже…»

Я резко поднялась, чтобы не поддаться страху, и метнулась вниз по винтовой лестнице.

«Ты не в гробу. Ты не в туннелях», – повторяла я, как молитву, но запах… обволакивал меня, словно комната тоже помнила смрад ее трупа. Мерзкое зловоние смерти. Я ударилась об кресло, потом об кровать, едва не сломала палец на ноге, когда споткнулась о ступеньку парадной лестницы. На коленях я заползла наверх и, бросившись к двери, вынула из волос последнюю шпильку. Из головы вылетели все мысли об острых клыках, мрачном взгляде и холодных руках. О предостережении Одиссы и обо всем на свете. Сейчас мне хотелось лишь сбежать отсюда.

«Я не в гробу».

Нужно бежать отсюда.

«Я не в туннелях».

Не могу больше здесь оставаться.

– Пожалуйста, пожалуйста…

Я попыталась вставить шпильку в замочную скважину, но руки у меня страшно тряслись. Я не ощущала рычажков в замке, не могла ни о чем думать, кроме лучика света, льющегося из замочной скважины.

– Выпусти меня, – взмолилась я к комнате.

Я все колола и колола шпилькой замок, пока та не погнулась и не сломалась. С губ сорвалось рыдание, а свет замерцал еще ярче. Послышалась нежная мелодия скипки.

Спустя пару мгновений я наконец пришла в чувство.

«Свет!»

Увидев его, я поначалу растерялась, а потом почувствовала невероятное облегчение. Опустившись на колени, я прильнула к замочной скважине. Свет шел не от свечей; он не был золотистым и теплым, скорее серебристым и холодным, словно мерцание звезд или… отблеск клинка. Мне было все равно. Я жадно впитывала его, буквально заставляя себя дышать, а странная музыка тем временем становилась громче.

«Я не в гробу. Я не в туннелях».

Вдох.

Еще один.

Плечи у меня немного расслабились. Боль в груди ослабла. Наверное, я спала. Больше это никак не объяснить. Увидев знакомый кошмар, мой разум призвал эту странную музыку и причудливый свет, чтобы успокоить меня. Кажется, мелодия и свечение лились из дальнего конца пустого коридора. Только вот на длинных позолоченных стенах не было ни одного окна. Свечи в канделябрах не горели. Я прижалась щекой к деревянной двери.

Останусь здесь – буду сидеть на холодном полу, – пока Одисса не придет за мной. Просижу тут хоть вечность, если нужно.

Серебристый свет замерцал ярче, музыка зазвучала громче и веселее, послышался глубокий голос. Женский смех. Я старалась не обращать внимания. Пыталась считать каждый вдох и каждое биение сердца, желая проснуться.

«Это все не по-настоящему».

И вдруг – когда музыка достигла своего апогея – показались чьи-то фигуры.

Я удивленно открыла рот.

Они вальсировали парами, их полупрозрачные силуэты мерцали. Десятки человеческих силуэтов! Серебристый свет исходил от их кожи, роскошного кружевного платья одной из дам и тяжелых кандалов одного из кавалеров. Когда он поднимал над головой свою спутницу в лохмотьях, цепи волочились за ним. Двое мужчин в туниках играли на скрипках, а дева с красивыми кудрями кружилась в танце.

Никто из них не замечал меня. Они неспешно плыли по коридору, смеясь и празднуя что-то, и вдруг кто-то из них прошел сквозь стену и исчез. В ужасе я смотрела, как силуэты проходили мимо, и поняла, что вовсе не спала, ведь во снах я никогда не призывала призраков.

Скрипачи исчезли, а вместе с ними стихла и музыка, осталось последнее привидение – красивая девушка с густыми волосами. Она радостно смеялась и кружилась, а шлейф ее платья скользил по пыльному полу, оставляя круги. Девушка просунула руку сквозь стену и посмотрела на мою дверь. В замочную скважину.

На меня!