Алайцы на Айгоне

Электромотор легко нес плот по течению. Петляющая река не давала точно определить направление движения, а гирокомпас остался на «Дикобразе». Однако вдали уже явственно проступали обрезанные тучами горные склоны. Очевидно, что они возвращались к краю котловины, но немного с другой стороны. Перед каждым поворотом Динга заблаговременно останавливался, чтобы внимательно осмотреть в бинокль новый изгиб реки. Его предусмотрительность, в конце концов, была вознаграждена. Остановившись у начала очередной речной петли, они заметили вдалеке тонкую струйку дыма, поднимающуюся из прибрежных зарослей.

Лодку спрятали под корягой, после чего стали пробираться к стойбищу, где явно наличествовали признаки жизни. Сквозь чащобу уже можно было рассмотреть приземистые неуклюжие шалаши, не похожие на идеальные постройки, виденные в пустом поселении. Между хижинами бродили или сидели на земле меднокожие мужчины и женщины, одетые в шкуры мехом наружу. Тут же бегало множество совершенно голых детей.

— Да, — Вин говорила в микрофон шепотом, будто их могли услышать. — Опять оказался прав брат Ригг, айгонцы вполне соответствуют принципу образа и подобия. Только кожа у них красная…

— А у меня голубая, — заметил вскользь островитянин, смутив замолчавшую биолога.

Динга переключил наушники на внешний микрофон и неподвижно застыв на несколько минут. У Вин кончилось терпение, она сжала руку превратившегося в слух бортинженера. Тот вздрогнул и открыл глаза.

— Самое интересное, что я их понимаю. Они говорят на пантианском, наречии варваров с севера Запроливья.

— Вы шутите?! Я готова к тому, что гуманоиды Айгона похожи и даже подобны людям Гиганды, но не могут же быть идентичными два языка на двух разных планетах! Да, и откуда Вы знаете этот, как его, пантианский?

— Знаю я его совершенно случайно, — с расстановкой говорил Динга, спешно продумывая про себя складывавшуюся ситуацию. — Дело в том, что на флоте всегда есть необходимость в оперативной шифрованной радиосвязи. Имеющаяся аппаратура для этого плохо подходит. Имперцы вышли из положения, посадив радистами выходцев как раз вот из этого редкого народа — пантиан. Они спокойно могли говорить в эфире по-своему, все равно их никто другой не понимает. Ну, а у нас про это узнали и организовали срочные курсы пантианского языка. Я их прошел лет восемь назад, но у меня хорошая память.

— Так может, это действительно имперцы ведут шифрованные переговоры?

— И обсуждают между собой последнюю охоту?

— Ну и как же, тогда, по-Вашему, дикие пантиане оказались вперед нас на Айгоне?

— Я должен над этим подумать.

— Что же, думаете, никто Вам не мешает! — Вин забрала у него бинокль и отвернулась в сторону стойбища. Было заметно, что она никак не может приспособиться смотреть через окуляры, прижатые к остеклению шлема.

Да, надо было идти сюда одному, чтобы потом спокойно над всем этим поразмышлять. События развивались действительно самым неожиданным образом. Но Динга чувствовал, что их можно и должно обратить себе на пользу. Сердце в груди забилось с удвоенной силой от предчувствия озарения. Ну, конечно же!

— Ну, конечно же! — рассмеялся Динга и неловко обнял спутницу сзади за ранец скафандра. — Конечно же!

Вин оглянулась и смотрела на островитянина восторженными глазами, словно ожидая от него очередного чуда.

— Понимаете, тут опять возможно только два варианта, — уже привычно начал Динга вступление. — Первый — мы каким-то образом переместились, сами не заметив этого, из Котловины Багира на Айгоне в полярную область Гиганды. Фантасты писали о возможности такого мгновенного подпространственного переноса, но я должен этот вариант отвергнуть.

— Почему? — Вин уже озиралась вокруг, будто спрашивая: к черту подробности, на какой я планете?

— Я, честно говоря, сам засомневался, особенно когда пропала связь с «Заггутой». Однако же мы не ловим и ни одной гигандийской радиостанции, а, главное, тут нет магнитного поля!

— Хорошо, хорошо, я поняла…

— Значит, остается второй вариант. Первобытные пантиане сумели переместиться на Айгон, где, как мы убедились, в Котловине Багира существуют вполне привычные для них природные условия.

— Переместились через подпространственный туннель?

— У меня другая гипотеза.

Динга постарался возможно кратко поведать об умирающем конусе, виденном им по дороге к котловине.

— Почему же Вы не рассказали этого раньше?

— Чтобы барон обвинил меня в пустых выдумках! Нет, этот брат-храбрец верит только в то, что может пощупать.

— Сама не могу поверить! Конусы — живые существа! Выходит, на Айгоне две эволюционных линии. Кроме обычных животных и растений здесь есть создания, питающиеся энергией, способные к космическим полетам. А, может, они разумные?

— Думаю, нет. К счастью для нас! Конусы — существа космоса, они живут в нем, приземляясь на планеты, как птицы на деревья. На Гиганде их тоже видели. Вспомните легенды про птицу Сиу. Может, на Айгоне у них что-то вроде гнездовья или места, куда они прилетают умирать.

— Это всё потрясающе интересно, но я так и не поняла, какая связь между конусами и пантианами.