Аламут (ЛП)

За последние месяцы, прошедшие с момента утраты благосклонности хозяина, Низам аль-Мульк заметно постарел. Хотя ему уже перевалило за семьдесят, он до самого конца оставался исключительно здоровым и крепким. Все восхищались тем, как крепко он держался в седле. Он держал бразды правления государством в своих руках уже более тридцати лет. Отец нынешнего правителя, султан Алп-Арслан-шах, назначил его визирем и никогда об этом не жалел. Умирая, он рекомендовал должность визиря своему сыну и наследнику. Один из титулов, который тот ему присвоил, был ата-бег, или "отец короля". Визирь установил мир на границах, провел дороги через всю страну, построил города, мечети и школы, регулировал налоги и поднял уровень безопасности и благополучия в стране до небывалой степени. Он пользовался безоговорочным доверием правителя, пока не поссорился с молодой султаншей из-за престолонаследия. Еще до этого его соперники и недоброжелатели пытались очернить его имя перед императором. Но султан их не слушал. Он пожаловал своему визирю все богатства, накопленные им за время службы. Он также позволил Низаму аль-Мулку поставить двенадцать своих сыновей на самые высокие посты в стране. Но Туркан Хатун в конце концов удалось доказать султану, насколько капризными были действия визиря, как он обращался с ним, своим господином, словно со школьником, и как безжалостно он злоупотреблял своей властью. Самым ярким примером такого своеволия визиря стал поступок его старшего сына Муад-у-долаха. Султан посоветовал ему принять на службу некоего Адиля. Сын визиря отказался, заявив, что этот человек не подходит для этой должности. "Неужели я такой полный ноль в своей собственной стране?!" - воскликнул султан. Он немедленно приказал сместить сына визиря и назначил на его место того самого Адиля, которого сын отверг. Такое поведение глубоко оскорбило визиря. Он позволил себе несколько горьких слов о неблагодарности правителей. Эти слова были доведены до сведения султана, что еще больше разозлило его. Он пригрозил отобрать у Низама колчан, перо, тушь и кисть - символы ранга визиря. "Я с радостью отдам султану свой колчан и кисть", - с горечью сказал визирь. Мир и процветание этой страны - моя заслуга". Когда море еще было бурным, Его Высочество оказал мне доверие. Теперь, когда волны успокоились, а небо прояснилось, он прислушивается к моим критикам. Но очень скоро он поймет, насколько тесно колчан и кисть в моих руках связаны с его короной". Эти слова привели султана в еще худшее расположение духа, а признание визиря в том, что он исказил сведения о способностях Хасана, настолько ранило гордость султана, что он в порыве гнева сместил визиря.

Теперь, когда они снова заключили мир перед лицом угрожающей государству опасности, он постепенно становился прежним. Он поставил перед собой две цели: свергнуть своего соперника Тадж аль-Мулька и уничтожить союзника последнего, своего смертельного врага Хасана. Если бы ему удалось достичь этих двух целей, он снова стал бы неограниченным повелителем всего Ирана.

Первые шаги были неплохими. Он изобразил поражение турецкого авангарда под Аламутом - ту незначительную стычку с кавалерией - таким образом, что подорвал веру султана в Тадж аль-Мулька. Султан слишком хорошо помнил, как султана и ее секретарь пытались удержать его от каких-либо действий против исмаилитов. Теперь визирь убеждал его, что он должен решительно выступить против этих вероотступников, если хочет сохранить уважение своих подданных. Поэтому правитель дал визирю полномочия разобраться с Аламутом раз и навсегда. Низам считал, что для этого давно пришло время. До его ушей доходили легенды о чудесах в замке, о фанатиках, утверждавших, что Хасан показал им рай. Хотя он считал все эти сообщения чистой чепухой, он не недооценивал их потенциального воздействия на массы. Он прекрасно знал, что они не просто легковерны, но и с особым удовольствием слушают и поддаются на рассказы о чудесах.

Теперь военный лагерь под Нехавендом стал для него своего рода временной канцелярией. Со всех сторон к нему стекались люди с просьбами и жалобами. Пока он был великим визирем, а не низамом, Тадж аль-Мульк уволил множество старых бюрократов и назначил на их место своих людей. Когда бывшие чиновники узнали, что султан восстановил своего старого визиря, они либо поспешили к нему, либо отправили своих доверенных лиц с просьбой принять их обратно на службу, так как они потеряли свои должности из-за верности ему. Низам аль-Мульк принимал просителей и давал обещания. В то же время он собирал армию, чтобы заставить своего соперника, которому покровительствовала султана, уйти в отставку.

Однажды утром церемониймейстер объявил, что некий Осман, ученик аль-Газали, просит аудиенции. По всей видимости, учитель прислал ему из багдадской Низамийи прошение, которое он хотел бы ему вручить.