Аламут (ЛП)

В замке было оживленно, как в пчелином улье. Две передовые башни и стены вокруг них были заполнены солдатами. Лебедки подтягивали камни и тяжелые бревна. Повсюду над простыми каменными каминами стояли котлы для кипячения свинца, смолы и масла. Оборудование для выливания раскаленных жидкостей на врага было установлено в кратчайшие сроки. Командиры в боевых шлемах и легких кольчугах бегали от одной установки к другой, проверяя готовность оборудования. За всем этим наблюдали Манучехр и два помощника на лошадях. Мужчин охватило почти жуткое чувство. Они знали, что окружены огромной армией, но никто в замке не мог этого видеть. Только три командира, находившиеся на самой задней башне, могли видеть все поле боя.

С бледными лицами послушники, находившиеся сейчас в школе для федаинов, ждали дальнейших распоряжений. Обучение было временно приостановлено. Их руководителями были назначены Сулейман и Юсуф. Они снова и снова рассказывали им историю сражения с турецкой кавалерией во всех подробностях. Их широкие жесты ободряли их и вселяли в них доверие. Они уже были достаточно обучены, чтобы создать картину образцовой дисциплины. Чем сильнее был их страх, тем больше они жаждали боевых лавров. Они осознавали себя элитным подразделением и вели себя в соответствии с этим пониманием.

Во второй половине дня поступил приказ занять позиции на вершине башни, где находились голубятни. Они были вооружены луками и копьями. К ним был прикомандирован отряд из шести воинов, которые устанавливали котлы для смолы и масла.

После третьей молитвы послушники принесли Сулейману и Юсуфу обед. Они сидели в стороне от остальных на вершине крепости. Их боевые шлемы были застегнуты у подбородка, чтобы они не запыхались от влажности. Тем не менее пот струился по их лицам. Тот, кто видел их полгода назад, вряд ли узнал бы в них тогдашних ярких юношей. Их черты были жесткими, почти суровыми - свидетельство решимости, которая вселяла страх в их учеников и окружающих.

"Мы позволили загнать себя в замок, как мышь в нору", - сказал Сулейман. "В первый раз все было иначе. Бей врага по голове обнаженным мечом! Это мне больше по вкусу".

"Давайте подождем. Может быть, у Саидуны есть что-то особенное в рукаве. Судя по всему, неверных больше тридцати тысяч".

"Цифры ничего не меняют. Если бы он отдал мне приказ сейчас, я бы выбежал туда в эту минуту. Неужели нам придется вечно терпеть этот ад?"

"Я полностью с вами согласен. Теперь мы действительно сможем показать неверным собакам!"

"Знаешь, что весь день крутится у меня в голове? Только никому не говори . Я собираюсь предложить Сайидуне пробраться в лагерь врага и прирезать этого пса Арслана Таша".

"Он не позволит вам. Мы дали клятву и теперь должны ждать приказа".

"Черт бы побрал это ожидание! Говорю тебе, мне не понадобится много времени, чтобы сойти с ума. Иногда у меня и так голова идет кругом. Послушай. Пару дней назад между четвертой и пятой молитвами у меня перед глазами вдруг все поплыло. Я не знаю, как это произошло, но через секунду я уже сжимал рукоять кинжала. Я находился на вершине верхней стены, а подо мной шли три послушника. Они разговаривали и приближались ко мне. Кровь закипела в моих жилах. У меня возникло непреодолимое желание напасть на них, заколоть, почувствовать, как мой нож вонзается в их кишки. Они шли прямо подо мной. Я спрыгнул вниз прямо посреди них, и они взвизгнули, как испуганные женщины. Я поднял кинжал и в тот же миг пришел в себя. Я был так измотан, что едва мог держаться на ногах. Я собрал все свои силы, чтобы улыбнуться им. "Ну и герои же вы", - сказал я им. Я хотел проверить вашу храбрость, но вижу, что вы не готовы". Затем, как какой-нибудь Абдул Малик, я прочитал им проповедь о том, что исмаилиты, а особенно федаины, должны быть постоянно начеку и как позорно для них позволять чему-то пугать себя. Мне удалось выпутаться из этой передряги. Но с тех пор меня мучает страх, что я сойду с ума и начну буйствовать, если Сайидуна не избавит нас в ближайшее время".

Юсуф инстинктивно отступил от него на несколько сантиметров. Он был напуган.

"Видимо, во всем виновата та пилюля Сайидуны, - сказал он. "С ее помощью он отправил нас в рай, и теперь нас постоянно мучает желание вернуться".

"Кто не отдал бы ничего, чтобы вернуться в рай, попробовав его на вкус?! О Аллах, Аллах! К чему эти бесконечные испытания?"

Два дня прошли в лихорадочной подготовке и зловещей тишине. Предвкушение до предела напрягало нервы каждого.

Со своей башни Хасан и великий даиш наблюдали за передвижениями противника. Они чувствовали, что те готовятся к чему-то, но уклон над каньоном закрывал им обзор, что бы ни делал враг. Через Абу Али Хасан приказал Обейде использовать своих разведчиков для установления контакта с армией султана.

В конце концов врагу удалось убрать препятствия из каньона. Со своей башни трое мужчин наблюдали за тем, как люди эмира исследуют каньон и изучают окрестности.