Аламут (ЛП)

"О, то, что случилось со мной, было очень плохо", - вздыхая, сказала Фатима. "Мои родственники продали и мать, и меня какому-то крестьянину. Мне едва исполнилось десять лет, когда я должна была стать его женой. У него были долги, и поскольку он не мог их выплатить, он отдал меня в уплату своему кредитору, но не сказал ему, что я уже стала его женой. Тогда мой новый хозяин стал обзывать меня всякими ругательствами, бил и мучил, кричал, что мы с крестьянином его обманули. Он поклялся всеми мучениками, что уничтожит нас обоих. Я ничего не понимал. Хозяин был стар и уродлив, и я трясся в его присутствии, как будто он был злым духом. Он позволял обеим своим бывшим женам бить меня. Потом он нашел себе четвертую, с ней он был сладок как мед, но остальных бил еще сильнее. В конце концов нас спас предводитель одного из караванов Сайидуны, который купил меня за эти сады".

Халима посмотрела на нее заплаканными глазами, потом улыбнулась и сказала: "Видишь, в конце концов ты пришла сюда, и все в порядке".

"Хватит пока рассказывать истории, - прервала его Мириам. "Скоро стемнеет, вы устали, а завтра нам предстоит работа. Возьми эту палку и помой ею зубы".

Это была тонкая палочка с крошечными, похожими на щетку волокнами на одном конце. Халима быстро поняла ее назначение. Ей принесли блюдо с водой, а когда она закончила с этим заданием, отвели в спальню.

"Сара и Зайнаб будут твоими спутницами", - сказала ей Мириам.

"Хорошо", - ответила Халима.

Пол в спальне был устлан мягкими разноцветными коврами. Ковры покрывали стены и висели между низкими кроватями, на которых лежали со вкусом вышитые подушки. Возле каждой кровати стоял искусно вырезанный туалетный столик с большим серебряным зеркалом, прикрепленным к нему. С потолка свисал пятирожковый позолоченный канделябр странной витой формы.

Девушки одели Халиму в длинное белое платье из нежного шелка. Они повязали вокруг ее талии красный шнур и усадили ее перед зеркалом. Она слышала, как они шептались о том, какая она милая и красивая. Они правы, подумала она, я действительно красивая. Как настоящая принцесса. Она легла на кровать, и девочки подложили ей под голову подушки. Они накрыли ее пуховым одеялом и ушли на цыпочках. Она зарылась головой в мягкие подушки и в состоянии сказочного счастья блаженно уснула.

Первые лучи дневного света, проникающие в окно, разбудили ее. Она открыла глаза и увидела на стене яркие узоры, вытканные из ткани. Сначала ей показалось, что она все еще с караваном. На стене она увидела охотника с копьем на коне, преследующего антилопу. Под ним столкнулись тигр и буйвол, а чернокожий мужчина со щитом тыкал острием своего копья в разъяренного льва. Рядом с ними леопард преследовал газель. Тут она вспомнила предыдущий день и поняла, где находится.

"Доброе утро, соня, - позвала ее Зайнаб, которая только что приподнялась в постели.

Халима посмотрела на нее и была поражена. Ее волосы роскошными локонами рассыпались по плечам и сияли в лучах солнца, как чистое золото. Она прекраснее феи, подумала она. Очарованная, она ответила на приветствие.

Она посмотрела на другую кровать, где спала Сара, полуобнаженная, ее полные смуглые конечности блестели, как черное дерево. Разговор разбудил и ее, и она медленно открыла глаза. Они сверкали, как две темные звезды с белыми лучами. Она подняла их на Халиму и странно ей улыбнулась. Затем она быстро опустила их, как кошка, смущенная человеческим взглядом. Она встала, подошла к кровати Халимы и села на нее.

"Вчера вечером, когда мы с Зайнаб легли спать, ты нас не заметил", - сказала она. "Мы поцеловали тебя, но ты лишь пробормотал что-то недовольное и отвернулся".

Халима рассмеялась, хотя ее почти испугал взгляд собеседника. Она также могла видеть светлый пух, покрывавший ее верхнюю губу.

"Я вас совсем не слышала", - ответила она.

Сара пожирала Халиму глазами. Она хотела бы обнять ее, но не осмелилась. Она бросила осторожный взгляд в сторону Зайнаб.

Зайнаб уже сидела у зеркала и расчесывала волосы. "Сегодня нам придется помыть твои волосы", - сказала Сара Халиме. "Ты позволишь мне помыть твои волосы?"

"Это было бы прекрасно".

Ей пришлось встать, чтобы ее спутники могли отвести ее в отдельную уборную.

"Вы все купаетесь каждый день?" - недоверчиво спросила она.

"Конечно!" - засмеялись двое других. Они погрузили ее в деревянную ванну и игриво побрызгали на нее. Она вскрикнула, вытерлась полотенцем, а затем влезла в одежду с приятным, освежающим чувством.

Они завтракали в длинном обеденном зале. У каждой из них было свое место, и всего Халима насчитала двадцать четыре человека, включая себя. Ее усадили во главе стола рядом с Мириам, которая спросила ее: "Так что же ты умеешь делать?"

"Я умею вышивать и шить, а еще я умею готовить".

"А как же чтение и письмо?"

"Я умею немного читать".

"Нам придется поработать над этим. А как насчет стихосложения?"

"Я никогда этому не учился".

"Точно. Тебе придется научиться всему этому и многому другому здесь".

"Это прекрасно", - радостно сказала Халима. "Я всегда хотела чему-то научиться".