Алан Мур. Магия слова

Это паттерн, который я нарисовал поверх существующих событий, так же как пентакль – паттерн, который я нарисовал поверх реальных мест Лондона. Это смысл, наложенный мною. Полагаю, я пытался сказать, что история открыта для нас, что мы можем набрасывать на нее паттерны и гадать по ним, если угодно. В смысле, нет, в Лондоне нет никакого пентакля. Нет никакого тайного общества вольных каменщиков, которое специально построило эти места в форме пентакля, – но эти точки можно соединить в пентакль, а значит, эти идеи и идеи, которые эти идеи представляют, можно связать в паттерн, как и события в истории, например события в убийствах Потрошителя[692].

Но все же когда Мур утверждает, что «гадает», или когда Синклер говорит о «спящей энергии» и «сетке энергий» в ландшафте Лондона, чувствуется двусмысленность. Это фигура речи или что-то буквальное? Синклеру это нравится и так и так: «В Лондоне это заново изобрели люди вроде Стюарта Хоума и Лондонской психогеографической ассоциации, которые смешивают эти идеи с идеями о лей-линиях и тайнах Земли и слепляют вместе для провокации, а я уже отталкивался от них»[693]. В перформансе «Работы в Хайберри» (The Highbury Working) Мур лукаво объясняет суть практической деятельности его группы магов «Луна и Змей» (Moon and Serpent): «Представьте нас розенкрейцерами-теплотехниками. Мы проверяем давление в строках песен, заклепываем эфирные каналы и перепрошиваем чары. Ковбойский оккультизм; черный фэн-шуй. Сперва ставишь диагноз данной области, читаешь случайные сгибы плана улиц и расшифровываешь орбиты, оставленные кофейными кружками, а потом – за работу». Каким бы ни был статус этой энергии, цель – чисто материалистическая. Как и Синклер, Мур пользуется психогеографией, чтобы привлечь внимание к истории местности, чтобы показать глубокие корни истории и культуры.

Творчество Синклера продолжает движение ситуационистов, которое расцвело в шестидесятых и с тех пор вдохновляло многие британские радикальные группы. Ситуационизм призывал к исследованию территории города для реапроприации ландшафта у консьюмеризма и товаризации. Это сознательная реакция на ускорившийся в тэтчеровскую эпоху процесс перестройки старых и гордых районов рабочего класса в офисное пространство и квартиры для яппи. Синклер главным образом концентрируется на джентрификации Ист-Энда, Мур – на перестройке родного города Нортгемптона. Синклер согласился со строчкой Мура, что недавний всплеск застройки – это «последняя поклейка обоев в Англии»[694].

Психогеография легла в основу и прозаических романов Мура. «Глас огня» (1996) состоит из рассказов, действие которых происходит в Нортгемптоне в разные исторические периоды – от неолитического до автобиографической главы о дне, когда Мур ее пишет. «Грамматика» (A Grammar) – брошенный роман, находившийся в 1997 году в «ранней стадии планирования», – следовал по «овечьей тропе между Нортгемптоном и Уэльсом. Это тропа гуртовщиков, которая существовала, вероятно, с самого бронзового века, и она пересекает множество интереснейших краев: страну Шекспира; страну Элгара; территории Пендера, последнего языческого короля Британии; Альфреда Уоткинса, описавшего лей-линии»[695]. Готовящийся к выходу «Иерусалим» (Jerusalem) написан в том же духе.