Алан Мур. Магия слова

Мур «знаменит» – чего бы эта слава ни стоила и в чем бы ни измерялась, – не меньше любого живого британского писателя, которого зовут не Джоанна Роулинг. Он продолжает воздействовать на культуру. Его – как он сам выражается – «токсичное влияние» заметно во множестве сегодняшних комиксов, телесериалов и кино. Пройдет ли его творчество проверку временем? На самом деле уже прошло, превзойдя все разумные ожидания: на шестидесятый день его рождения вышли новые издания «Хранителей», «Гало Джонс», «Раскопок» и… многого другого, даже старых стрипов для Empire Strikes Back Monthly. Воспоют ли ему хвалу будущие поколения? Это всегда трудно предсказать. Корпус работ Мура огромен и разнообразен. Он плоть от плоти своей эпохи, хоть и обращается к архетипам. Он доступен для всех и обычно приятно читается; после прочтения всегда найдется о чем поговорить и на тему автора, и на тему творчества. С этими характеристиками есть все шансы на то, что Мур так же перейдет из поп-культуры в литературный канон, как в свое время перешел, например, Филип К. Дик. Судя по университетским программам, «V значит вендетта» уже этого добилась.

Хотя Мур презирает культ знаменитости, его работа все больше и больше раскрывает о нем самом: его семейной истории, его мыслях о сексе, его глубочайших личных убеждениях. Правда, не стало проще ответить, то ли Мур мастерски продолжает играть в игру, то ли сам себя из нее дисквалифицировал. Когда он говорит: «Мне и дальний конец гостиной напоминает чужую страну, где другие порядки, другие марки, паспорта и валюта. Мне неинтересно путешествовать. В голове я обошел весь мир, я повсюду. Я редко бываю там, где нахожусь физически, так что мне не надо двигаться с места»[965], – кажется, будто он поддался какой-то обособленности, которая обычно кажется тлетворной – даже фатальной – для писателя. Но горизонты его воображения пространнее, чем когда-либо. В самом начале литературные интересы Мура ограничивались миром комиксов, с отдельными вылазками в другие виды фантастической литературы. Побывав писателем, который впитывает элементы поп-культуры, переваривает и возвращает в мир обновленными, он теперь расширяет кругозор – хотя временами кажется, что довольно бессистемно, – и захватывает сферы науки, истории и философии. Да, большая часть его сегодняшних работ затрагивает магию, но главное – вам необязательно принимать Гликона как спасителя своего, чтобы оценить, что «сознание», «творчество», «история», «секс», «язык» и «как на нас воздействует окружающая среда» – куда более весомые вопросы для артиста, чем «что за человек нацепит яркий плащ для борьбы с преступностью?».

Для недавнего творчества Мура как будто есть два толкования. Первое – что он отрезал себя от большинства бывших товарищей и только сам себе повредил, упрямо держался за наивные принципы вместо того, чтобы принимать разумные бизнес-решения; что он не слушает правильных людей и озлобился до уровня паранойи. Что и он, и – куда важнее – его творчество становятся все более обособленными и непонятными. Что он, кратко говоря, уже не тот.

Альтернатива – что индустрия комиксов вошла в смертельный штопор, что она стала худшим из всех миров: бездушный корпоративный продукт, который едва ли окупается. Индустрии Алан Мур нужен больше, чем индустрия – ему, и стоило к нему прислушиваться, когда еще был шанс. Он сбежал и отвоевал для себя уникальное положение, когда может наслаждаться критическим признанием и коммерческим успехом, сочетая экспериментальное повествование в самых разных медиумах не только с дерзкими политическими высказываниями, но и со сложной личной космологией. Мур – писатель, который любит задавать вопросы, но оставлять концовки двусмысленными, отдавая исход дела в руки своих читателей.

Итак… кто же такой Алан Мур?

«Я еще более странный, чем сейчас рассказал, – это я просто набрасываю краткую, коммерческую и приемлемую суть. Но у меня еще хватает секретов».

Алан Мур,

в интервью для Mania, 2007

Благодарности

Тони Беннету в Knockabout, Стивену Биссетту, Джо Брауну, Майку Коллинсу, Скотту Дунбьеру, Дэйву Гиббонсу, Игорю Голдкайнду, Оливеру Харрису, Берни Джей, Энтони Джонстону, Кертису И. Джонсону, Барбаре Кесел, Дэвиду Ллойду, Стиву Муру, Дону Мерфи, Джереми Сибруку, Дезу Скинну, Бену Смиту из Rebellion, всем из Top Shelf.

Ричарду Бенсаму, Россу Бирну, Гэри Грэю, Мэгги Грэй (не родственница), Гарету Каване, Ханне Минс-Шэннон, Гэри Спенсеру Миллиджу, Габору Немету, Филу Сандиферу, Smoky Man, Лоре Снеддон, Дэйву Томпсону.