Алан (СИ)

Ну, почему? Почему у меня все и всегда было не слава богу? Почему мой муж не мог просто взять и поговорить со мной? Разве я была похожа на человека, которого невозможно переубедить или который не услышит сказанного? Я старалась для Свята. Я старалась для него каждый день. Выглядеть лучше. Вкусно готовить. Возвращаться домой пораньше. Радовать в постели. Да, возможно, с детьми вышла заминка, но разве это был повод так срываться? Почему никто не готов был давать мне поблажек? Почему я выбирала себе таких черствых и упрямых мужчин?

Я провела на кухне еще пару часов. Сначала убиралась, затем пила чай с ромашкой, чтобы хоть немного успокоиться. Свят больше не появился, наверное, лег спать, а вот я не хотела к нему присоединяться. Впервые за все время нашего знакомства, я не хотела к нему в объятия.

Кажется, он тоже носил маску. Пришло это жуткое осознание. Уж слишком мягким он был в начале наших отношений и слишком резко менялся сейчас, прямо на глазах, становился жестче, злее, упрямее. У меня уже был подобный горький опыт, и не дай бог ему повториться. Выдержать такую трансформацию, ложь и предательство во второй раз… это не по мне.

Мне такое было не по плечам.

— Хоть бы я ошибалась, — почти неслышно прошептала я в тишину кухни.

Глава 18

Наша совместная жизнь превратилась в кромешный ад.

Постепенно. Незаметно. Со временем.

И очень неожиданно для меня.

Я и не заметила, как так получилось.

Все уперлось в детей и с момента нашего разговора на кухне, когда Свят пригрозил мне тем, что либо дети, либо никак, прошло почти полгода.

Детей так и не случилось, а ему надоело ждать.

Нет, раздумав и испугавшись, что я могу потерять дорогого мне человека, я выбросила все противозачаточные и сосредоточилась на том, что у нас все хорошо. Повторяла себе это как мантру, не допускала и мыслей об Алане, я делала все, чтобы сосредоточиться на новом браке.

Но забеременеть так и не вышло.

И Шевченко не пожелал ждать. Он потащил меня в лучшую клинику города, где сегодня мы получили результаты анализов.

Весьма неутешительные.

Он детей иметь мог. А вот я… тоже, но шанс у меня был один к тысяче. Или еще чуть меньше. Требовалось длительное лечение, которое не факт, что принесло бы результаты.

Я чувствовала, всегда чувствовала, что не видать мне своих. Наверное, поэтому сердце так тянулось к близнецам Алана. В глубине души я всегда понимала, что мне не родить самой. Не быть такой счастливой.

— Ты бесполезная! — стало громом среди ясного неба. Впрочем, наверное, я лукавлю, не такого уж и ясного, но все же.

Мы только вернулись из клиники, и я едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться и не удариться в грандиозную истерику. Пройдя в гостиную, я увидела, что Святослав держится руками за голову и ходит из угла в угол.

— Я не ослышалась? — прошептала я. Чего-то подобного я ждала. В глубине души. Ровно с того вечера, когда Шевченко стал ставить мне ультиматумы. Любящие люди так не поступали. Он мог попросить, мог поговорить, а не начинать угрожать спустя два месяца брака. И как бы сильно я не старалась убедить себя в том, что у нас все отлично, это было не так. И об этом знали оба.

— Нет, не ослышалась, — прошипел Свят, делая ко мне шаг. — Ты ведь только этого и желала, правда?!

— Господи, что ты несешь? — Я устало покачала головой. Мне нужна была поддержка, сильное плечо рядом, а не истерика великовозрастного мужика. — Я всегда мечтала о детях, еще до тебя, еще до Алиева!

— Что-то я не видел рвения с твоей стороны!

— Значит ты слеп!

— А может дело в твоих идиотских таблетках? Сколько ты их пила?!

— Доктор сказала же, ты сидел рядом, это врожденная мутация!

— Доктора ошибаются!

— Ну, раз ты умнее людей с высшим медицинским образованием, что ж, прошу вступать в дебаты с ними, а не со мной! Мне тебе сказать больше нечего!

Я развернулась, чтобы выйти из гостиной, но неожиданно меня поймали за локоть, развернули к себе и уже через мгновенье я почувствовала обжигающую боль в области правой щеки.

— Не разговаривай со мной в подобном тоне, я тебе уже тысячу раз говорил! Со своим неандертальцем ты была тише воды, ниже травы, а со мной разговариваешь, словно я мимо проходил!

Я ничего не ответила. Шок парализовал меня. Я просто продолжила стоять на месте и прижимать руку к щеке.

Этого не могло быть.

— Либо ты будешь уважать меня, либо я тебя заставлю! Ты это поняла, дрянь?! Бесполезная дрянь!

— Святослав…

— Я тридцать лет выбирал идеальную, я выбирал, чтобы жениться раз и навсегда, а все, что ты можешь — это мечтать о бывшем и не иметь возможности даже зачать ребенка!

— Нет…

— Закрой рот и не смей перечить мне, когда я говорю!

Я больше и не посмела. Шевченко еще долго кричал, ходил вдоль и поперек гостиной, размахивал руками, а я могла только плакать. Тихо плакать и осознавать, что поспешила с браком. Что снова ошиблась. Что во второй раз наступила на одни и те же грабли. Что в очередной раз не сумела разглядеть, что кроется за маской идеальности. Что, возможно, бывший был прав и я совсем не знаю своего избранника и теперь мне с этим жить.

***