Алан. Скажи, что ты моя 2

Не проходит и трех минут – теперь звонок от Альбины. А ее что нелегкая принесла? Как назло, гарнитура тупит и у меня не сразу получается переключить звук на телефон. Ее приторно-сладкий, но деловой голосок разливается по всему салону.

– Ну, доброе утро, Казанова. Проснулся? Или все еще где-то тусишь? Видела, ты в ватсапе был в три часа ночи в последний раз… Говорить можешь?

Я успею чертыхнуться про себя несколько раз перед тем, как все-таки удается направить звук только в телефон.

Да, я ведь не сказал. Мы трахались с Альбиной. Конечно же. Это как раз тот редкий случай, когда женщина сначала показалась мне интересной. Она и правда интересная. Но совсем не моя. Хватка у нее что надо… И в отношении того, как правильно сжимать член, и в отношении бизнеса. Я искренне решил ей помочь. Не потому что мы были любовниками. Потому что увидел потенциал. Правда, кладя перед ней контракт, тут же сказал, что всё. Никакого больше секса. Никаких отношений. Никаких ожиданий и иллюзий. Работа, только работа… Она согласилась сразу и без оглядки.

–Неужели ты думал, что я выберу быть твоей временной содержанкой? Не питай иллюзий, Атабеков, ты, конечно, хорош, но не мое это – бегать и отлавливать тебя из постелей твоих очередных шлюх или соревноваться с очередной мисс Черкассы в секс-олимпиадах за право быть твоей фавориткой…

Мы стали друзьями. Искренними. Честными. И только ей было дозволено вот так со мной разговаривать… Правда, сейчас, в этот момент, я хотел убить ее за хрень, которую она успела нагнать на громкой связи…

Наконец-то телефон заткнулся. А я мысленно снова чертыхнулся, когда посмотрел на навигатор и увидел, что нам осталось ехать всего десять минут… Вот, сейчас я завезу ее на объект – и всё… Она снова упорхнет от меня… Не будет больше этого сладко-пьянящего запаха ванили и свежести в салоне. Не будет исходящей от ее тела теплоты, какой-то щемящей нежности и сексуальности одновременно.

– Бэлла, я… – начал тупить, подбирая слова. – Забудь все, что я тебе тогда наговорил… Не будет никакого шантажа, конечно. Я повел себя, как укурок конченый. Прости… Просто боялся, что ты сразу сбежишь, испугаешься… А ведь проект и правда…

– Проект и правда перспективный, – перебила она меня таким уверенным, спокойным голосом, что меня аж от удивления подбросило на сидении, – я изучила документацию. Поговорила с ребятами в Италии. Они в полном восторге от перспективы редизайна. Вот, мы как раз договорились сегодня встретиться со сметчиками и подрядчиками. Все обсудить. В субботу прилетит часть нашей команды, и начнем отрисовывать. Но… если ты… вы передумали, то…

Я не поверил своей радости. Серьезно?! Она сейчас вела к тому, что не хочет отказываться от проекта?! Что будет продолжать работать?!

Оторвался, наконец, от дороги. Смотрю на нее, задыхаясь от очередного укола надежды прямо в сердце, как при реанимации.

– Бэлла, для меня будет честью, если ваша команда им займется и… Выстроим такой рабочий формат, который тебя устроит…

Она тоже подняла глаза на меня. Посмотрела серьезно. Я бы даже сказал, в ее взгляде была воля и сила.

– Алан, мне действительно хочется заниматься заводом. И у меня нет никаких предпочтений в форматах работы. Если ты о нас с тобой, то все нормально. Мы ведь все прояснили. Все хорошо… Ты сам меня заверил, что никаких скрытых подтекстов не будет. И я хочу тебе верить. И Роберт тебе верит, что для меня принципиально. Моя фрустрация в начале была связана с тем, что я правда подумала, что у тебя на уме нечто другое, но… Все прояснилось. Милена мне очень нравится. И если ты не против, я правда хотела бы принять ее приглашение продолжить общение. И еще… Чувствуй себя совершенно спокойно в отношении форматов работы с Альбиной. Не надо от меня специально шифроваться или что-то менять. Мы не маленькие дети… Все хорошо…

Ее слова обдали меня такой исходящей от нее уверенностью в себе и своих словах, что если бы я сейчас стоял, а не сидел, наверняка бы качнулся, как на ветру. Какой она стала сильной и независимой, моя маленькая девочка, моя малютка, ранимая и уязвимая. Сейчас передо мной сидела женщина, твердая и рассудительная, дельная, сознательная. Годы изменили не только меня, но и её… И эту истину мне тоже нужно было принять. Годами я жил иллюзией о той девочке в моей футболке поверх голого тела, которую оставил в квартире на Смоленке. Бэлла изменилась. Возможно, это теперь и правда Иза…

– Я… – снова интонация идиота в попытке подобрать правильные слова. Мы заезжаем на территорию. Я судорожно цепляюсь за темы, которые хочу с ней обсудить. Господи, их так много… А сейчас в голове какой-то сумбур и каша. Даже паника. Опять звонит проклятый телефон.

Перевожу глаза на высветившиеся на большом дисплее передней панели автомобиля буквы, и сердце уходит в пятки.