Алан

Единственное хорошее, что осталось от моего второго брака – это были дети. И каждый день я думал о том, что, если бы моя родительница не решила строить мою жизнь за меня, это были бы наши с Тасей близнецы.

С неделю назад я пришел домой и застал следующую картину. Тася возилась на кухне, выполняя срочный заказ, я разрешил ей практиковать это, мне было не в напряг, а близнецы находились рядом. Амир сидел в своем специально стульчике и вовсю пытался помешать девочкам. Тася и Залина, в свою очередь, вместе мешали тесто. Мелкая находилась у нее на коленях и старательно лепила что-то из теста. В итоге все оказались перепачканы в муке.

А мне хотелось завыть. Во весь голос. Вот она, моя семья. Та, что у меня могла быть. Сидела сейчас передо мной и веселилась, ждала моего возвращения. Моя нежная, чуткая девочка с такой трогательностью возилась с чужими детьми, будто они были ее. И я ни за что не поверю, что она делала это ради денег.

Она так похорошела. Можно сказать, расцвела за эти несколько лет, раскрылась как бутон розы. И у меня начало сносить крышу, когда я понял, что она не достанется мне. Уже во второй раз.

Я не следил за ней и ее жизнью после того, как узнал, что сделала моя мать. Я обвинял во всем этом кошмаре свою бывшую жену, а оказалось, что искать было нужно совсем в другом месте. И нет, для матери этот позор был плевым делом, она мне так и заявила однажды, что, мол, поговорят, да забудут, зато ты женился на хорошей девочке, на Марианночке, да двух прекрасных деток родил. На тот момент у меня уже были близнецы, вторая жена и огромное чувство вины, поэтому я не стал лезть в жизнь Таси. Решил полностью вычеркнуть свою первую любовь и лишь позже узнал, что, оказывается, она успела посостоять в серьезных отношениях с неким Максом. Но тогда-то я не был свидетелем их отношений, а вот сейчас…

Этот Святослав грозил мне знатно подъесть нервы. Нет, он не просто не нравился мне, я точно знал, о чем говорил Тасе, но она защищала его с таким остервенением, с такой яростью! Боже, неужели и правда успела влюбиться? Неужели я и правда упустил ее? Опять?!

Я так сильно надеялся на то, что она не просто так появилась в моей жизни столько лет спустя.

Я надеялся, что сами звезды так сошлись и нам просто суждено было быть вместе.

А теперь появился этот Святослав, который явно претендовал на место, если не супруга в будущем, то близкого человека в любом случае. А это означало, что мою Тасю снова трогал кто-то другой, она снова принадлежала кому-то другому, но только не мне! И в этот раз мне совершенно нечего было ей предъявить.

Отмотай я время назад и все было бы иначе. Я бы не стал слушаться чужого мнения. Я ведь проживал свою жизнь сам. Один. Только я знал и чувствовал, через что прохожу. Только я один мог и должен был принимать все решения. Только Бог был нам обоим судья.

А я сделал судьями кучку лицемеров и лжецов со своей лживой матерью во главе. Я в жизни не мог подумать, что она окажется… такой. Она разрушила нашу чистую и невинную любовь, и при этом испытывала счастье и какое-то садистское наслаждение. И ни капли угрызений совести. Ни чуточки сожаления.

Сейчас мне было так плевать на то, что подумали другие люди. В одном мать была права – пошумят, да забудут. А я остался один. Сейчас я бы боролся за Тасю, если бы она только дала мне шанс.

И нет, мне все еще было противно от мыслей, что ее могли трогать другие мужчины, но я бы смог с этим примириться. Потому что Тася была права, то была не измена. Один несчастный раз задолго до знакомства со мной. Не измена. Я бы закрыл глаза. Я бы добивался снова. Я бы сделал ее счастливой, но Тася была уже слишком далекой от нашей давно забытой любви.

Я был перевернутой страницей в книге ее жизни, а новая начавшаяся глава носила имя «Святослав» и сделать с этим уже ничего было нельзя.

Глава 14

Он больше не звонил. И не присылал видео. И уж тем более не писал сообщений.

Нет, конечно, я не ждала этого от Алана и мне было это совершенно не нужно, но меня удивило то, с какой легкостью он оставил меня в покое.

Прошло больше двух месяцев, а он так ни разу не объявился. И я успокоилась.

Мне все еще было жаль детей, я часто о них думала, вспоминала, иногда даже порывалась написать первой и спросить, как у них дела, но резко себя отдергивала, останавливала, напоминая, что сделаю только хуже и себе, и им.

Шевченко оказался прав. Я так быстро и так сильно к ним привязалась, и не приложу ума, что бы было, случись нам расстаться на полгода или год позже. Я бы действительно не выдержала такой удар. А так… сердце постепенно, потихоньку успокаивалось.

Рядом был тот, кто отогревал, заботился. И пускай молча, но я уже думала о том, что через какое-то время, когда-нибудь в будущем, у нас со Святославом могут появиться наши общие дети.