Алана Инош

Откровенно и грубо говоря, мне было хреново. Это выражалось в слабости, от которой мне хотелось расстелиться по ступенькам ковриком и больше не вставать. Ещё никогда мне не было так плохо, и я, честно сказать, порядком испугалась. До двери своей квартиры я уже и не чаяла дойти. Диана Несторовна, крепко поддерживая меня за талию одной рукой, в другой несла мой пакет, шуршание которого так раздражало её недавно. Вот наконец появилась и моя дверь, но силы к этому времени внезапно кончились, и Диане Несторовне пришлось практически на себе затаскивать меня в квартиру. В комнате она опустила меня на диван и присела рядом, переводя дух.

– Что же с тобой такое, золотце? Точно не нужно «скорой»?

– Нет, – прошептала я. – Полежу чуть-чуть, и пройдёт.

– У тебя что-нибудь болит? – обеспокоенно спрашивала Диана Несторовна. – Сердце, головка? Может быть, давление?

Я подумала, что не помешало бы измерить давление, и показала на тонометр, лежавший на столе. Диана Несторовна ловко надела мне на руку манжету и включила прибор.

– Восемьдесят пять на сорок пять! – присвистнула она. – Почти на нуле. И часто у тебя такое бывает, милочка?

– Нет, – чуть слышно ответила я. – Обычно у меня нормальное давление – сто двадцать… Со мной ещё никогда такого не было.

– Ну, всё когда-то бывает в первый раз, – сказала Диана Несторовна. – Так, что же делать? Может, тебе крепкого кофе выпить, дорогуша? У вас есть кофе?

– На кухне в шкафу должен быть, – ответила я, уже на последнем издыхании.

Диана Несторовна пошла хозяйничать на моей кухне, а я лежала на диване чуть живая, думая о том, куда же в действительности девались мои силы, которых ещё совсем недавно было вполне достаточно. Вернулась Диана Несторовна.

– Кофе у вас, оказывается, без кофеина. Проку тебе от него никакого не будет, так что я заварила чай покрепче. Ты пока полежи, а я разгружу твой пакет.

Чай она заварила крепчайший: попробовав, я сморщилась от горечи.

– Это же самый настоящий чифирь…

– Тебе сейчас такой и нужен, чтобы давление поднялось, – сказала Диана Несторовна. – Там я нашла ещё и настойку женьшеня. Влила капель сорок – должно помочь. Пей, голубка.

Пока я пила этот невыносимый чифирь, она заботливо поддерживала кружку в моих слабых руках. От её агрессивности и враждебности не осталось и следа, в её потеплевшем взгляде было искреннее беспокойство. Допив чай, я прошептала:

– Спасибо…

– За что? – усмехнулась она. – Это я должна тебя благодарить: ты меня от боли избавила. – Тут её как будто осенило, и она, глядя на меня широко раскрытыми глазами, присела возле меня на корточки. – Слушай, я, кажется, знаю, что с тобой… Это ведь ты на меня свои силы потратила! Меня излечила, а сама свалилась! – Уткнувшись своим лбом в мой, она вздохнула: – Ох, голубка ты моя… Ну скажи, зачем было?..

– Я не умею исцелять, – прошептала я. – Мне просто хотелось пожалеть вас… Ведь вас, наверно, никто никогда не жалел.

Она смотрела мне в глаза с таким выражением, будто ей открылась какая-то истина, бывшая ранее для неё непостижимой.

– И после этого ты утверждаешь, что ты не экстрасенс? Ты попала в точку, лапушка. Ты всё правильно сказала, как будто читала открытую книгу, а ведь до этого ты меня никогда не видела.

– Может быть, мне рассказала о вас Аля? – сказала я.

– Некоторых вещей обо мне и она не знает, – серьёзно ответила Диана Несторовна. – Послушай, моя дорогая… Тебе нужно быть с этим осторожной, чтобы не навредить себе. Мне ты помогла, а самой себе сделала плохо. Береги себя, своё здоровье, свои силы. Не трать их так бездумно… На первого встречного.

Я вздохнула.

– Ну, допустим… Но мне не жаль сил, потраченных на вас. Вы хороший человек, вы этого достойны. Для вас мне не жалко сил… И для Али тоже.

Она задумчиво улыбнулась, и улыбка сделала её лицо почти красивым.

– После всего, что я тебе наговорила, ты называешь меня хорошим человеком!.. Ты ведь меня совсем не знаешь, девочка. Ты или ясновидящая, или впрямь ангел.

– Нет, я всего лишь человек, – сказала я. – Человек, который в своей жизни ещё не сделал ничего путного.

Она тихонько засмеялась и ласково погладила меня по голове.

– У тебя ещё всё впереди. Ещё сделаешь, – сказала она. И, посерьёзнев, добавила: – Тебя надо беречь. Рядом с тобой должен быть человек, который защищал бы тебя и поддерживал. Не думаю, что Альбина подходит на эту роль.

– Вы зря считаете её такой уж беспомощной, – сказала я. – Она вполне может о себе позаботиться. И не только о себе, но и о других.

– Не забывай, дорогуша, что она слепая, причём окончательно и бесповоротно, – возразила Диана Несторовна. – Никакие чудеса не смогут вернуть ей зрения. Слепому человеку очень тяжело обходиться без посторонней помощи. Как бы она вела свой бизнес, если бы я ей не помогала? Где бы она нашла человека, которому можно было бы полностью доверять, человека, который не обманул и не обокрал бы её? Можно сказать, что все её дела на мне и держатся.

– Она вам очень благодарна, – сказала я.