Alana Inosh

Как я жила дальше? Уйдя из охотников, я утратила смысл своего бытия. Цель, ради которой я на протяжение многих лет открывала глаза по утрам, больше не существовала. С моим мужем, богатым русским бизнесменом, я познакомилась в казино в Монте-Карло. Историю моего брака ты знаешь: я рассказывала об этом Эрике, и почти каждое слово в этом рассказе было правдой. Почти – за исключением одной детали. Я сказала, что не поладила со взрослой дочерью мужа, но на самом деле мы очень хорошо поладили. Собственно, девушка меня сначала и заинтересовала, а потом её отец положил на меня глаз. В постели я была ему не нужна: на самом деле он любил юношей, а жена ему требовалась для прикрытия. А мне надоело быть перекати-полем, захотелось стабильности, и вот – случился этот странный союз, просуществовавший, впрочем, недолго. При разводе муж меня хорошо обеспечил: то, что мне досталось, составляло лишь небольшую часть его состояния, так что он ничуть не обеднел, а мне одной этого было более чем достаточно. Работу психотерапевтом я себе придумала, чтобы не умереть со скуки, а ещё отчасти потому, что у пациентов под гипнозом очень удобно понемножку брать кровь из незаметных мест. Вреда им это не наносило, а меня избавляло от необходимости рыскать в поисках жертвы по улицам города.

А потом я встретила тебя. И, кажется, смысл вернулся в мою жизнь.

Ты ещё не устала слушать мои откровения, Алёнушка? Видимо, действительно пора заканчивать болтовню и начинать действовать. Я верну тебя к жизни, обещаю. Держись там, милая, осталось совсем чуть-чуть.

Глава 29. Штурм замка и спящая красавица

План: Просторный гроб. Не самый мудрый приказ и нападение. Ох уж эти розы! Предчувствие беды и эффектное появление. Трус. Сердце.

– «Красивые – красивой. Спи, дитя!*» – вздохнул князь Огнев, любовно и бережно укладывая срезанные в саду белые розы по периметру гроба.

Самый большой и красивый цветок он положил на грудь Алёны, осторожно отогнув её ледяные пальцы и подсунув стебель под них. Розовый шип вонзился в кожу на её руке, но ничто не дрогнуло в её неподвижном, бледном и спокойном лице.

____________________

*слова Королевы из сцены похорон Офелии (У. Шекспир, «Гамлет», акт V, сцена 1, пер. М. Лозинского)

– О! – сокрушённо воскликнул Огнев, тихонько поправляя розу так, чтобы шипы не касались руки Алёны. – Простите меня, моя милая.

Гроб был дорогой и огромный – слишком большой для такой хрупкой девушки: места в нём вполне могло хватить ещё для одного человека. Белоснежный шёлк внутренней обивки, блестящая полированная поверхность крышки… Печальная роскошь. «Это всё, что я могу сделать для неё», – сказала Эрика.

Огнев с грустью всматривался в покрытое смертельной бледностью лицо в гробу, когда в зал вошла Эрика.

– Князь, может, хватит уже вздыхать, как герой романтической баллады? – проговорила она вполголоса. – Зачем это всё? Сколько ещё вам нужно времени, чтобы на неё налюбоваться?

– Моя дорогая мадемуазель Эрика, вы разве не читали Эдгара Аллана По? – скорбным шёпотом ответил Огнев. – В его «Заживо погребённых» очень ярко описаны подобные случаи. Я думаю, нам следует подождать ещё немного… Пока не появятся… гм, гм… явные признаки тления. – И князь вздохнул.

Эрика покачала головой, болезненно поморщившись.

– Ох уж эта ваша страсть к литературе… А по-моему, бедняжку нужно похоронить, – сказала она. – Я знаю, это моя вина… И я буду держать ответ перед Аидой. Теперь она возненавидит меня… но мне уже всё равно. Хуже уже не будет. Проклятый Немет убил папу…

Отвернувшись, она беззвучно заплакала. С одного скорбного зрелища – Алёны в гробу – князь переключил своё внимание на другое.

– О… Мадемуазель, милорд ещё жив, я уверен, – сказал он, деликатно дотрагиваясь до вздрагивающих плеч Эрики.

Та усилием воли остановила слёзы, ожесточённо сжав губы и смахнув влагу с ресниц.

– Нужно хотя бы забрать его тело или то, что от него осталось, – сказала она глухо, со скорбной решительностью. – Я отправлю туда часть нашей охраны. Пойду к Фон Линдау и прикажу ему выступать.

– Но, мадемуазель… Это же верная смерть для них! – пробормотал Огнев. – У лорда Немета явный численный перевес! Это неразумно!

Но Эрика, вскинув голову, твёрдым шагом направилась к выходу из зала. Князь устремился было следом за ней, потом со стоном метнулся обратно к гробу, не желая покидать Алёну, рядом с которой он дежурил, чтобы не пропустить появление признаков тления, затем в отчаянии оглянулся на уходящую Эрику…

– Ах, ну что за… – пробормотал он, заламывая руки.

Побыв ещё пару мгновений в положении буриданова осла, он всё-таки сделал выбор. Склонившись к Алёне, он поцеловал краешек её савана и сказал:

– Моя дорогая мадемуазель, прошу меня извинить, я отлучусь буквально на минутку! – и побежал за Эрикой.

В кабинет начальника замковой охраны они вошли почти одновременно. Фон Линдау курил трубку и раскладывал пасьянс, а при появлении дочери лорда Эльенна встал навытяжку.

– Чем обязан, фройляйн?

Эрика, прямая как стрела, сказала, блестя влажными глазами: