Читаем Аланы Северного Кавказа: этнос, археология, палеогенетика полностью

Само слово «этнос» греческого происхождения, основной перевод его – народ. Однако в древнегреческом языке существовало несколько понятий «народ», наделявшихся разным смыслом, например «демос»  – народ в политическом смысле (свободные граждане греческого полиса). «Этносами» же греческие авторы обозначали разнообразные варварские племена, отличая их от эллинов, к которым данный термин не применялся. Таким образом, слово «этнос» может наполняться такими смыслами, как «племя» или «народность».

Литература, посвященная теоретическим проблемам этноса и этничности, огромна, а интерес к этой проблеме то вспыхивает, то затихает на протяжении всего XX в. и начала нынешнего столетия. Стоит упомянуть, что разработка этой проблемы в отечественной историографии имеет давнюю историю и в свое время во многом опережала зарубежную антропологию. Так, первое и, возможно, одно из лучших определений этноса было дано в книге русского этнографа С. М. Широкогорова, которая так и называлась «Этнос» и была опубликована им в 1923 г. в Шанхае (цит. по: Клейн, 2013а. С. 19): «Этнос есть группа людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимыми и освящаемыми традицией и отличаемыми ею от таковых других групп». С тех пор в работах отечественных и зарубежных этнологов, антропологов, философов, историков и археологов многократно рассматривались основные признаки этноса – язык, территория, культура, особенности психологии, единство происхождения, название и самоназвание народа, его самосознание, религия, экономика, государственность и раса. Велись долгие споры о том, какие из перечисленных признаков должны быть определяющими для выделения этносов, а какие – второстепенными. Давались многочисленные определения этнических групп. Из всего множества теоретических концепций, связанных с этносом и этничностью (последний термин гораздо популярнее в зарубежной литературе, где этнос редко рассматривается как реальное явление, а чаще идет речь о представлениях людей, связанных с их этнической (само)идентификацией), можно выделить три основных подхода:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Признаки жизни
Признаки жизни

В ранние годы, когда Зона не была изучена, единственным оплотом защищенности и уверенности в завтрашнем дне был клан «Набат». Место, в котором брат стоял за брата. Еще ни разу здесь не было случаев удара в спину — до того момента, как бродяга по кличке Самопал предал тех, кто ему доверял, и привел мирный караван к гибели, а над кланом нависла угроза войны с неизвестной доселе группировкой.Молодой боец «Набата» по кличке Шептун получает задание: найти Самопала и вернуть живым для суда. Сталкер еще не знает, что самое страшное — это не победить своего врага, а понять его. Чтобы справиться с заданием и вернуть отступника, Шептуну придется самому испытать собственную веру на прочность.Война идеологий начинается.

Джеймс Лавгроув , Жан Копжанов , Сергей Иванович Недоруб , Сергей Недоруб

Фантастика / Боевая фантастика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Поэтика Достоевского
Поэтика Достоевского

«Мы считаем Достоевского одним из величайших новаторов в области художественной формы. Он создал, по нашему убеждению, совершенно новый тип художественного мышления, который мы условно назвали полифоническим. Этот тип художественного мышления нашел свое выражение в романах Достоевского, но его значение выходит за пределы только романного творчества и касается некоторых основных принципов европейской эстетики. Достоевский создал как бы новую художественную модель мира, в которой многие из основных моментов старой художественной формы подверглись коренному преобразованию. Задача предлагаемой работы и заключается в том, чтобы путем теоретико-литературного анализа раскрыть это принципиальное новаторство Достоевского. В обширной литературе о Достоевском основные особенности его поэтики не могли, конечно, остаться незамеченными (в первой главе этой работы дается обзор наиболее существенных высказываний по этому вопросу), но их принципиальная новизна и их органическое единство в целом художественного мира Достоевского раскрыты и освещены еще далеко недостаточно. Литература о Достоевском была по преимуществу посвящена идеологической проблематике его творчества. Преходящая острота этой проблематики заслоняла более глубинные и устойчивые структурные моменты его художественного видения. Часто почти вовсе забывали, что Достоевский прежде всего художник (правда, особого типа), а не философ и не публицист.Специальное изучение поэтики Достоевского остается актуальной задачей литературоведения».Михаил БахтинВ формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Михаил Михайлович Бахтин , Наталья Константиновна Бонецкая

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции
Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции

Революция 1917 года – поворотный момент в истории России и всего мира, событие, к которому нельзя оставаться равнодушным. Любая позиция относительно 1917 года неизбежно будет одновременно гражданским и политическим высказыванием, в котором наибольший вес имеет не столько беспристрастность и «объективность», сколько сила аргументации и знание исторического материала.В настоящей книге представлены лекции выдающегося историка и общественного деятеля Андрея Борисовича Зубова, впервые прочитанные в лектории «Новой газеты» в канун столетия Русской революции. Андрей Борисович в увлекательном повествовании обрисовывает полную драматических событий обстановку, предшествующую революции, проводит читателя через ее эпицентр и подводит итоги, актуальные и для сегодняшнего дня.

Андрей Борисович Зубов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука