Аларика

— Но если ты уверен, что ее направляют — не спрашиваю, откуда, просто принимаю как данность — то мы снова возвращаемся к началу. К чему ждать, чем все закончится, постоянно опасаясь провала, когда можно узнать имена у самой девки… ведь не призрак же ее ведет! Да и тебе пора заняться более важными делами…

Карн покачал головой:

— Ритан, что случилось? Ты всегда был разумен, а сейчас приходится объяснять очевидное. Хорошо, мы узнаем одно имя, дальше? Где, как ты говоришь, гарантии, что этот один человек и есть причина всего, а не очередная пешка? Где доказательства, в конце концов — слова девушки, за здравость ума которой никто не поручится после того, что ей пришлось пережить? Нет, я подожду, и буду ждать столько, сколько будет нужно для того, чтобы увериться — все нити заговора у меня в руках. А что до дел… позволь мне самому решать, что сейчас важно. Ступай.

Советник поклонился и вышел.

Тайрон был первым, кого я увидела, проснувшись. Он сидел рядом, уперев локти в колени, опустив голову на сцепленные ладони. Волосы упали вперед, закрыли лицо. Было в его согбенной фигуре что-то, от чего защемило сердце.

— Она поправится, — сказала я. Голос прозвучал хрипло.

Тайрон вскинул голову, улыбнулся:

— Жива!

— А что мне сделается? — удивилась я. Он волновался? И, вообще-то, Тайрон сейчас должен караулить у другой кровати.

— Прошла неделя. Я начал бояться, что ты себя выжгла.

Неделя? Да уж, похоже, недалеко до того было. Опасная все-таки штука — магия. Не рассчитаешь, и заклинание вместе с силой заберет жизнь. В этот раз повезло, очень повезло.

— Митейтель?

Он оглянулся:

— Спит.

Бледное осунувшееся лицо, темные круги под глазами… Я села, придерживая одеяло:

— А ты сам-то спал?

— Не мог, — улыбка получилась виноватой. — Боялся… Что ты заплатишь своей жизнью за ее. Это было бы… нечестно.

Странно, обычно он не подбирал слова по полминуты. Устал, наверное, только и всего. Неделя без сна, наедине с двумя полумертвыми девицами. Поневоле станешь косноязычным.

— Тай, можно, я оденусь?

Он кивнул, отвернулся, отошел к окну. Наскоро натянув одежду, я склонилась над Митейтель. Спокойное дыхание, отчетливое ровное сердцебиение. Все в порядке. Похоже, проспит еще долго.

Тайрон все еще стоял спиной к комнате, опершись о подоконник. Словно разглядывал за окном что-то интересное. Я подошла ближе, тронула его за плечо:

— Ляг, отдохни, Тай. Или свалишься. Она выздоровеет. Все хорошо.

Он обернулся, посмотрел в глаза. Взгляд казался совершенно потерянным, как будто происходило что-то, чего он никак не мог понять. Да что с ним такое?

— Ты могла умереть.

Я пожала плечами:

— Может, и могла. Не умерла ведь.

— Но ты знала, что рискуешь жизнью?

Он пристально смотрел лицо, будто ответ был очень важен. Но почему? Что вообще происходит?

— Знала.

— Тогда почему?

— Что «почему», Тай?

— Почему ты рисковала жизнью ради нелюди? Эльфийки, которую видела впервые в жизни?

Я вздохнула. Почему-почему… тебе хоть раз приходилось держать в руках ускользающую жизнь? Впрочем, это-то наверняка приходилось. А знать, что ты — последняя надежда? Когда жизнь уходит, утекает песком меж пальцами, каплями воды в клепсидре, и уже нет времени думать о цене — лишь бы успеть…

— Потому, что обещала тебе сделать все, что смогу.

— Уходишь от ответа. «Все, что смогу» не подразумевало «обменять чужую жизнь на свою».

Я невесело усмехнулась:

— Именно это и подразумевало. «Все» — значит, действительно, все что смогу, не выискивая лазеек и не оглядываясь на последствия.

— Я бы никогда не попросил о таком. — Еле слышно произнес он.

— Именно это ты и сделал, Тай. — Безжалостно припечатала я. — И, правду говоря, мне все равно, понимал ли ты, о чем просишь.

На самом деле, будь я одна, все равно бы попыталась вытащить эльфийку. Но как далеко была бы готова зайти? Хотелось бы верить, что все равно было бы «все, что смогу», но… Ответа не было.

— Ты попросил. Я согласилась. Мой выбор и мое решение. Больше говорить не о чем.

— Знала, чем рискуешь, и все равно… почему?

— Потому, что видела твое лицо, когда ты думал, что она умирает. Потому, что я…

Осеклась, отвернулась. Чуть не вырвалось. Нет, все, хватит с меня.

— Потому что ты — что?