Аласдэр

Айседора вздёрнула верхнюю губу, показывая крепкие зубы, и взяла руку кузена в левую ладонь. Опустив голову, она лизнула место, где хорошо просматривалась вена, и медленно погрузила клыки. Во рту почувствовался опьяняющий вкус крови Аласдэра, и Айседора закрыла глаза. Живительная жидкость потекла по венам к раненому плечу, и в этот момент Иса быстро заглянула в разум Аласдэра.

Вот человек вместе с кузеном стоит в комнате, заполненной фотографиями. Вот они материализуются у ног Василиоса в его покоях. А вот человек… смотрит, как вампиры занимаются сексом.

В разуме Аласдэра царила полная неразбериха: он разрывался между реальностью и одержимостью. Айседора вытянула клыки из кисти кузена, лизнула кожу, чтобы та быстрее затягивалась, и прошептала:

— Пришло время покончить с этим.

Аласдэр высвободил руку, но ничего не сказал. Иса знала, что кузен её понял, как и то, что он не послушается голоса разума. Если Аласдэр что-то решил, то только что-то грандиозное заставит его изменить планы.

— А я вот не понял, — заговорил Танос, напомнив о своём присутствии в зале. — Дорогой кузен, если тебе рассказали, кто мы на самом деле, почему ты до сих пор таскаешь за собой этого человека? Сейчас нужно заниматься не собственным членом, а куда более важными вещами.

— Согласен, — ответил Аласдэр, опуская рукав и подходя к креслу, в котором устроился Танос. — Вот поэтому-то он и здесь. Кажется, он имеет к этому отношение.

Айседора удивлённо открыла рот, а потом неожиданно рассмеялась, точно как и Танос несколько минут назад. Но её смех, в отличие от смеха кузена, полного насмешки и сарказма, звучал как-то дико и сумасшедше даже для неё.

— Думаешь, что он причастен? Аласдэр, ты только взгляни на него. Можно убить его прямо сейчас, а он об этом даже не узнает. Как может такая букашка, как он, участвовать в уничтожении сильных существ, как мы?

— А ты подумай вот о чём, — предложил Аласдэр. — В ночь, когда я попробовал его кровь, я рухнул на пол, будто от яда. Меня парализовало, да так, что, если бы он знал как, то мог бы убить меня. Ещё он помнит, что происходит во время подчинения.

Когда эта небольшая новость наконец-то стала известна всем троим, Айседора подумала, что у Таноса вылезут глаза из орбит.

— Что? И ты ещё держишь его возле себя? Живого?! Чёрт, Аласдэр, да что с тобой?!

— В том-то всё и дело. Я не знаю. Я не знаю, почему меня с такой силой тянет к нему… Я не знаю, почему он может делать то, что делает. Но появилось ещё кое-что, — Аласдэр запнулся, будто давая обоим кузенам возможность его остановить. Но когда ни один, ни другой не отважился, продолжил: — Каждый раз, когда мы целуемся, происходит что-то странное.

Танос скривился:

— А именно? Земля сходит с орбиты?

— Танос, шутник хренов. Ты что, не слышал? Он представляет собой угрозу. Угрозу, с которой я ещё никогда не сталкивался. И от него я никакими силами не могу держаться подальше.

Вампиры, открыв от удивления рты, уставились на Аласдэра. Потом Танос подошёл ближе и спросил:

— Полагаю, у тебя есть план? У тебя же всегда есть план. Ты знаешь, как проверить свою теорию?

Аласдэр скривился, будто проглотил лезвие бритвы, и подумал о плане. Вампиры сразу поняли, что, по его мнению, должно сработать.

Послышался смех Таноса:

— Аласдэр, а я думал, ты никогда об этом не попросишь.

ГЛАВА 19

Голоса.

Один, два… нет, три.

Вот что услышал Лео, открыв глаза. Он собрался потереть висок, но когда попробовал пошевелить руками, голову словно пулей пронзила боль, а руки так и остались неподвижно лежать. Запястья нещадно саднило. Парень дёрнулся, и грубая шероховатая верёвка оцарапала кожу.

Дезориентированный, Лео начал двигаться, пытаясь сесть и лучше осмотреться. Но из неудобного положения — «Лёжа на чёртовом животе», — подняться было сложно.

Закрыв глаза, Лео сделал глубокий вдох. В висках колко пульсировала боль. Должно быть, из-за недавнего перемещения.

Последнее, что помнилось… «Аласдэр, ещё один вампир, а потом… Вот чёрт!»

Потом Лео очнулся в своём видении. Под тем Василиосом, который собирался его укусить. Парень вспомнил реакцию тела на могучего, нависшего над ним горой мужчину.

Находясь в теле Аласдэра, Лео чувствовал, как тот, ещё не вампир, желал Василиоса каждой своей клеточкой. Член был твёрд, как камень, кожа под прикосновениями горела. Когда старший вампир сказал, что время пришло, то от гордости и желания кровь внутри Аласдэра запульсировала с удвоенной силой.

Он хотел принадлежать Василиосу больше, чем жить.

Тряхнув головой в надежде прогнать чужие воспоминания, Лео перекатился на бок и, опершись на плечо, приподнялся. Голоса в комнате стали громче.

— Не уверен, Танос, что в данном случае это решение самое разумное. Ты так не думаешь?