Аласдэр

Он попытался сконцентрироваться на прижатом к кровати человеке, но смог увидеть только тёмно-красную лужицу крови, вытекшую из нанесённых ран. Ничего необычного не было. А вот его конечности горели огнём, как от кислоты.

Такое ощущение должно было быть не у него. Эту боль должен быть испытывать не он. Аласдэр попытался вновь включить свои охотничьи инстинкты и понял, что не может их обнаружить. А следом и зрение начало терять чёткость.

Аласдэр быстро, насколько было возможно (а на самом дело всё происходило до бешенства медленно), попытался оттолкнуть человека. Но рука соскользнула, и вампира резко качнуло вниз.

«Что со мной происходит?» — подумал Аласдэр. Ноги стали слабыми и бесполезными, будто были чужими.

А потом Аласдэр услышал болезненный стон. И дальше слабое шевеление. И когда эти звуки дошли до его сознания, обжигающий жар пронёсся по венам, ударил по суставам и, казалось, взорвавшись, намертво их заблокировал. Клыки втянулись, аккуратно ломая кость, а его плоть продолжала гореть. Тем временем тусклые серые глаза парня открылись.

«Какого чёрта?» Впервые за более чем две тысячи лет Аласдэр был полностью обездвижен. Он не мог ни пошевелиться, ни исчезнуть. И встретившись глазами с направленным на него снизу взглядом, единственное, о чём мог думать: «Что ты такое?»

Всё длилось не дольше нескольких секунд, но прежде, чем вампир попытался выяснить причину своего состояния, в затуманенном разуме нечётко, но настойчиво прозвучало его имя.

— Аласдэр?

Секундой позже он услышал голос Айседоры чётче:

— Аласдэр? Где ты? Тебя собираются призвать. И мы оба знаем, что будет, если это случится.

Даже в нынешнем своём состоянии Аласдэр знал, что это произойдёт. Если он выживет после сегодняшнего, то цена, которую заплатит за своё желание поохотиться за тридцать минут до начала собрания, будет очень высокой.

Но когда парень отважился пошевелиться, Аласдэр собрал всё, что осталось от былой мощи, усилил хватку и зафиксировал его кисти. В глазах парня засветилось стремление выжить любой ценой, и радужки штормового серого цвета, казалось, превратились в водоворот. Потом имя Аласдэра прозвучало снова.

На этот раз звук был подобен залпу из пушки.

Призыв.

Рывок.

Приказ вернуться домой.

Время остановилось. И он, и человек растворились в ночи.

ГЛАВА 2

— Мать твою, Аласдэр! Какого дьявола с тобой случилось? — было первым, что он услышал, материализовавшись у ног Айседоры вместе с парнем. Бесцеремонно переплетясь ногами и руками, они приземлились на огромный прямоугольный ковёр в Судебном зале.

Человек, чьи запястья вампир до сих пор сильно сжимал, во время перемещения потерял сознание, что для смертного было не таким уж необычным делом. Зато необычным было другое: сам Аласдэр был почти дезориентированным.

К нему склонилась Айседора, и перед глазами у вампира оказались безупречная линия её бедра и красные шпильки Louis Vuitton. Иса сердито вздохнула и закатала рукав шифоновой блузки.

— Давай ешь, высокомерная ты сволочь! Как будто у меня мало проблем! Тебе это сейчас нужно.

Ноги по-прежнему не слушались, поэтому Аласдэр даже не собирался возражать. И когда Айседора просунула свою изящную руку между ним и лежавшим на спине мужчиной, Аласдэр прислушался.

При виде гладкой кожи сами собой появились клыки и без единой заминки погрузились в плоть. Вампир быстро прокусил кожу, которая для большинства оставалась непроницаемой, но для своих прокалывалась легко. Айседора выругалась, но, когда Аласдэр стал пить кровь из её вены, и губы сомкнулись на запястье, она очень чётко уловила его посыл.

«Не стоит привыкать к приказному тону, Иса. Я всё ещё твой старший».

Глоток вечности и бессмертия его оживил, и после того, как кровь Айседоры прошла по всему телу и попала в каждый сустав, сила начала возвращаться. Она вибрировала в каждой конечности и, достигнув наивысшего предела, дала толчок новому процессу.

Более примитивному.

И первобытному.

Процессу, который часто, но не всегда запускался после насыщения. И когда член Аласдэра затвердел и, прижатый к распростёртому под ним телу, дёрнулся, вампир точно знал, кто был тому причиной.

Теперь, обретя возможность двигаться, Аласдэр разжал зубы, и Айседора убрала руку.

— Ну, ты и засранец, — упрекнула она. — Да что с тобой?

Аласдэр проигнорировал вопрос и ладонями обхватил голову своего пленника. Он внимательно осмотрел раны на шее человека, а затем повернулся к рассерженной женщине, направившейся к массивному креслу в дальнем углу комнаты.

— Мне нужно, чтобы ты за ним присмотрела, пока меня не будет.

— Что, прости? — Усмехнувшись, Айседора закинула одну обнажённую ногу на другую. Её чёрная юбка-карандаш опасно задралась, приоткрывая стройное бедро. — Я не нанималась в няньки к человеку.