Аластор-2262. (Сборник)

— Вэйлок презирает наши законы. Он нарушает их тогда, когда ему нужно. А успех заразителен. За Вэйлоком могут последовать и другие. Он загрязняет наше общество, как вирус заразы!

Вся мозаика гудела и перешептывалась.

— Цель Гэвина Вэйлока— стать амарантом, и он изо всех сил стремится к этому. — Она посмотрела на мозаику из тысяч маленьких взволнованных лиц. — Если мы решим, мы можем проигнорировать законы Кларжеса и дать ему то, что он хочет. Какова ваша воля?

Шум голосов, как звуки прибоя, вырвался из громкоговорителя. Индикаторы засветились всеми цветами радуги, но больше всего было красного и оранжевого. Панель центрального регистра стала розовой. Джакинт подняла руку. — Но если мы не сдадимся, я предупреждаю вас, нам придется сражаться с этим человеком. Нам придется непросто подчинить его, этого будет недостаточно, мы должны…— Она наклонилась вперед. — … мы должны уничтожить его!

С мозаики не донеслось ни звука.

— Некоторые из вас потрясены. Но к этой мысли нужно привыкнуть. Этот человек хищник и должен быть уничтожен.

Она села. Роланд Зигмонд, председатель Общества, снова занял место на центральной панели. Он тихо заговорил:

— Джакинт осветила специальный объект общей проблемы. Без сомнения, Грейвен Варлок умный преступник. Он каким-то образом перехитрил убийц и скрывался семь лет, после чего зарегистрировался в Будды как свой же реликт с намерением снова пробиться в амаранты.

— Разве это плохо? — спросил кто-то. Роланд проигнорировл вопрос. — Однако…

На экране снова появилась Джакинт. Она обшаривала глазами тысячи людей. — Кто это спросил?

— Я.

— А кто ты?

— Я Гэвин Вэйлок. Или Грэйвен Варлок, если вам это больше нравится. Я— вице-канцлер Пританеона. Дай мне слово, председатель.

Лицо Вэйлока появилось на центральной панели. Десять тысяч пар глаз рассматривал волевое лицо.

— Семь лет назад, — начал Вэйлок, — я был передан убийцам за преступление, в котором виновен лишь технически. Благодаря большому везению я сегодня здесь, чтобы выразить протест. Я прошу конклав отменить свой ордер, признать свою ошибку и восстановить меня в членах Общества со всеми правами.

Роланд Зигмонт заговорил. В его голосе чувствовалось волнение. — Конклав проголосует, принять или не принять твою просьбу.

— Ты монстр, — сказал ему чей-то голос. — Мы никогда не подчинимся твоему требованию.

Вэйлок сказал голосом, в котором звучала сталь. — Я прошу голосования.

Контрольная панель стала красной.

— Вы отвергли мою просьбу, — сказал Вэйлок. — Роланд Зигмонт, могу я узнать, почему?

— Я могу только предположить мотивы, которыми руководствовалось Общество, — проговорил Роланд. — Очевидно, мы чувствуем, что твои методы неприменимы, неприемлемы. Ты обвинен в готовности совершить преступление. Нас тревожит твоя агрессивность. Мы не считаем тебя достойным занять место среди амарантов.

— Но при чем здесь мой характер? Я Грэйвен Варлок и я уже был признан амарантом.

Роланд сослался на слова Джакинт Мартин. — Ты зарегистрировался в Актуриане как Гэвин Вэйлок. Так?

— Верно. Но это всего лишь…

— Значит, для закона ты и есть Гэвин Вэйлок. Грэйвен исчез. А ты Гэвин Вэйлок. Бруд.

— Я зарегистировался как Гэвин Вэйлок, реликт Грэйвена. Однако я точная копия Грэйвена и, следовательно, имею право на все, на что имел право сам Грэйвен.

Джакинт рассмеялась. — Пусть на это ответит Роланд. Он специалист в этих делах. Роланд много говорить не стал:

— Я отвергаю притязания мистера Гэвина Вэйлока. Грэйвин был амарантом очень мало времени, и его суррогаты не успели развиться.

— Но вы можете, — сказал Вэйлок, — проэкзаменовать меня по всему прошлому Грэйвена. И когда я отвечу на все вопросы, вы сможете признать меня суррогатом Грэйвена, и тогда я буду считаться новым Грэйвеном.

— Я не могу понять это. Вы можете быть реликтом Грэйвена, но никак не его копией, суррогатом.

Спор затянулся. На центральном экране теперь были они оба. Спор продолжался.

— Но разве это не ваша доктрина относительно суррогатов? — спросил Вэйлок. — Разве вы не считаете каждый суррогат своей копией?

— Нет. Каждый суррогат абсолютно индивидуален до тех пор, пока в него не введут личность прототипа. Только тогда он становится копией. Только тогда он становится амарантом.

Вэйлок в первый момент не нашелся что ответить. Он казался на экране смущенным и потерявшимся.

— Значит, суррогаты абсолютно независимые личности?

— В общем да.

Вэйлок обратился ко всем. — Вы все согласны?

На контрольной панели вспыхнул голубой цвет.

— Признавая это, — задумчиво сказал Вэйлок, — вы признаетесь в ужасном преступлении.

Наступила тишина.

Вэйлок продолжал окрепнувшим голосом:

— Как вы знаете, я выполняю общественные функции. Они минимальны, но реальны. В отсутствие канцлера я, вице-канцлер, обвиняю Общество Амарантов в нарушении одного из основных законов.

Роланд Зигмонт нахмурился. — Что за чепуха?

— Вы содержите в плену взрослые личности, да. Моя обязанность прекратить это насилие. Вы должны немедленно освободить личности, или понести соответствующее наказание.

Негодующий шепот постепенно перешел в рев. Сквозь него прорывался голос председателя: