Аластор-2262 (Сборник)

Роланд был очень старый человек, один из первой группы Большого Союза Амарантов. Он был высокий, тощий, с тонкими костями. Время смягчило его, и он совсем не разделял страстной непримиримости и фанатизма Джакинт. После той апокалипсической ночи, которая принесла столько волнений, первое, что он ощутил— было облегчение, что худшее уже позади.

Но следующие дни пришлось заниматься последствиями той ночи. 1762 суррогата вышли в мир, и теперь требовалось решить грандиозную проблему: каков статус этих новых граждан? Для каждого из четырех амарантов, чьи убежища были опустошены, имелось теперь четыре или пять абсолютно одинаковых копий, с одинаковым прошлым, одинаковыми надеждами на будущее. Каждый имел право считать себя амарантом со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Так что ситуация сложилась кошмарная.

Это положение обсуждалось на сессии Директората, и эта сессия была самая бурная за всю историю общества. Сессия приняла единственное решение, которое можно было принять: все 1762 копии были приняты в общество амарантов как отдельные личности. После этого неминуемо всплыло имя Гэвина Вэйлока. Карл Ферпос— один из тех, кто лишился своих суррогатов, кричал:

— Недостаточно просто уничтожить этого человека, надо подвергнуть его ужасным мукам в стиле варваров!

Роланд вышел из терпения и резко возразил:

— Ты в истерике. Ты смотришь на свое сложившееся только со своей колокольни.

— Ты защищаешь монстра? — вспыхнул Карл.

— Я просто констатирую факт, что Вэйлок был вынужден принять крайние меры. Он дрался за то, чтобы вернуться в ряды амарантов тем, что было у него в руках.

В комнате установилась неспокойная тишина. Вице-председатель Олаф Мэйбу примирительно сказал:

— Как бы то ни было, все кончилось.

— Не для меня! — взревел Карл Ферпос. — Роланду легко разыгрывать святую простоту: его суррогаты в безопасности. Если бы он не был так решителен, медлителен…

Нервы Роланда были напряжены до предела, и это обвинение вывело его из себя. Он вскочил, схватил Карла за отвороты пиджака, прижал его к стене. Карл вырвался и между ними завязалась борьба. Их удалось разнять лишь через несколько минут.

На этом встреча и кончилась — нападки, взаимные обвинения, чуть ли не переходящие в драки.

После встречи Роланд пошел в свой кабинет. Войдя в него, он увидел, что там находится человек. Роланд остановился, как будто его ударали по голове:

— Гэвин Вэйлок! — хрипло прошептал он. Вэйлок встал. — Если вам так нравится, то Гэвин.

— Но… но ты же уничтожен!

Вэйлок пожал плечами. — Я мало знаю о том, что случилось. Обо всем я прочел лишь в газетах.

— Но…

— Почему вы удивлены? — спросил Вэйлок даже с некоторым раздражением. — Вы забыли, что я Грэйвен Вэйлок?

И тут на Роланда снизошло просветление.

— Ты старший из суррогатов Грэйвена?

— Естественно. У Гэвина Вэйлока было семь лет, чтобы обеспечить себя суррогатами.

Роланд плюхнулся в кресло. — Почему я не подумал об этом раньше? — Он потер виски. — О, боже. Что теперь делать?

Вэйлок удивленно вскинул брови:

— Разве есть сомнения?

Роланд вздохнул:

— Увы, нет. Ты выиграл. Приз твой. Идем. — Он провел его в свой кабинет, открыл сейф, окунул древнее перо в пурпурные чернила, Грэйвен Вэйлок.

Он закрыл сейф. — Ну вот. Ты в списках. Завтра я выдам тебе бронзовый медальон. Все формальности пройдены. — Он осмотрел Вэйлок с головы до ног. — Я не претендую на дружелюбие по отношению к тебе, ибо я его не чувствую. Но я предлагаю тебе стакан бренди.

— Я приму его с удовольствием.

Двое мужчин сидели в тишине. Роланд откинулся на спинку стула кресла. — Ты достиг своей цели, — тяжело сказал он. — Ты амарант. Жизнь лежит перед тобой. Ты получил сокровище…— он сделал паузу, — но как ты получил его? Четыреста амарантов сейчас должны прятаться по своим убежищам. Им нужно выращивать новые суррогаты. Некоторые могут за это время погибнуть, умереть… и без суррогатов это будет навсегда. Их жизни на твоей совести.

Вэйлок спокойно выслушал это. — Всего этого можно было избежать семь лет назад.

— Сейчас это не при чем.

— Возможно. Но нужно помнить, что любое повышение слопа оплачивается жизнью других. На моей совести будет лежать жизнь двух или трех амарантов, о котором вы упомянули. Но каждый амарант узурпирует жизнь двух тысяч человек.

Роланд Зигмонт горько рассмеялся. — Ты считаешь, что не участвуешь в отнимании жизни у этих двух тысяч? То, что ты стал амарантом, отзовется и на Вержах, и на тех, кто ниже их. — Он махнул рукой. — Но ты не думай, что, став амарантом, ты попал в исключительные условия. Все далеко не так.

— Почему?

— Вместе с тобой получили статус амараната еще 1762 человека.

— Ну и что? Какие сейчас у амарантов льготы?

Роланд нахмурился:

— Амарант может делать только то, что считает правильным. Вэйлок встал. — Я хочу пожелать вам спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил Роланд.

Вэйлок пошел на посадочную площадку, где оставил свой кар.

Он поднялся высоко в небо. Под ним раскинулся Кларжес. Древний город. Богатый город. Современный город. Город, где было место далеко не всем.