Аластор

Сплошной кошмар, я ничего не понимаю и боюсь! Боюсь прежде всего за несчастного Джантиффа — его могут схватить с минуты на минуту! Если кто-нибудь не положит конец этому безобразию. Хорошо, если просто убьют, а то еще что-нибудь похуже придумают, с них станется. Обвиняют его в жутком преступлении, а он невинный ребенок — что они придумывают? Секретаря Морре убили! Курсар Бонамико пропал без вести! Я сказала Джантиффу, чтобы он бежал на юг, в Потусторонние леса. Там опасно, но здесь ему оставаться нельзя.

Скорее пришлите кого-нибудь на помощь! Я одна и не знаю, что делать.

Алейда Гластер,

дежурный регистратор,

Аластроцентрал, Унцибал».

Глава 10

Джантифф ехал на запад по Унцибальской магистрали — ссутулившись, неподвижно уставившись под ноги. Далеко за спиной остались космопорт, Аластроцентрал и отвратительная Розовая ночлежка, где начались все его беды. Разрозненные воспоминания проносились у него в голове, искаженные, разорванные негодованием, усталостью и тошнотворным предчувствием опасностей, поджидавших на долгом пути через Потусторонний лес. Сколько придется идти до Балада? Полторы тысячи километров? Три тысячи километров? В любом случае расстояние представлялось огромным, непреодолимым — дремучие леса, заросшие мхом руины, необозримые ленивые реки, блещущие, как ртуть, в безмятежных лучах Двона… Какая-то мысль настойчиво пыталась обратить на себя внимание его сознания: что-то связанное с разговором об омнибусе у лагерного управления Металлургического синдиката… Кто-то пошутил по поводу перспективы доехать до самого Балада. Значит, какое-то транспортное сообщение между Унцибалом и Баладом существовало. К сожалению, на Висте за пределами Аррабуса транспортные перевозки стоили дорого, а у Джантиффа оставались только никому не нужные «талоны», да и тех было мало. Он печально посмотрел на фамильный амулет — резной диск розового кварца с наручным браслетом из звеньев стельта. Может быть, он сможет оплатить проезд, если продаст браслет?

Так он ехал навстречу заходящему солнцу. Смеркалось, темнота в экваториальном Аррабусе наступала быстро. Перейдя на магистраль, ведущую к Большому Южному проходу, он повторил путь, проделанный по дороге на пикник. Каким далеким казался этот кошмарный пир, хотя прошло всего четыре дня! Желудок Джантиффа спазматически сжался от одного воспоминания.

Он подъезжал к южной окраине города. На Аррабус спустился влажный ночной мрак, сгущенный низкими тучами. По проспектам 92-го района ползли струйки холодного тумана, уличные фонари казались зловеще сияющими нимбами. Время было позднее, на скользящем полотне народу осталось немного. Когда жилищные блоки кончились, дорога почти опустела.

Полотно полого поднималось в гору. Унцибал, сзади и внизу, превратился в расплывчатую полосу света, протянувшуюся вдоль всего горизонта. Дорога повернула в Сторожевую долину, и город скрылся за темным отрогом яйлы.

Впереди показались другие огни: Металлургический синдикат. Параллельно скользящему полотну побежала ограда — вспышки электрического огня, проскакивавшие между рядами проволоки, в темноте казались еще более устрашающими, чем днем.

На фоне неба чернели очертания высоких отвалов руды, шлака и спеченного агломерата. В ночи раздался продолжительный гулкий грохот — аэробаржа выгружала руду в подземный бункер. Джантифф пригляделся, встрепенулся. Руду доставляли из карьеров неподалеку от Блеля, в южной части Потустороннего леса. После разгрузки, надо полагать, баржи возвращались в место погрузки — то есть далеко на юг. Если бы он сумел проехаться зайцем на такой барже, ему удалось бы бесплатно преодолеть большую часть пути до Балада! Джантифф перешел на крайнюю, медленно движущуюся полосу и сошел с нее, поравнявшись с баржей. Баржа соскользнула с подземного бункера и переместилась под другой, навесной бункер, откуда в нее с шумом посыпался какой-то материал. Джантифф оценивал ситуацию. Здесь лагерной ограды больше не было, но между ним и баржей находился участок, ярко освещенный фонарями. Если бы он направился прямо к барже от скользящего полотна, его сразу заметили бы.