Аластор

Лучо и Глиннес прибыли затемно, в самый разгар звездочтения. На решетках над тлеющими темно-красными углями шипели и румянились крабы, лангусты, морские клубни, пентабрахи, кислая морская капуста и всевозможная океанская мелочь. Открыли несколько бочонков пива, на столе разложили поджаристые караваи из муки грубого помола, фрукты, домашнее варенье. Человек тридцать всех возрастов ели, пили, пели песни, играли на гитарах и клавишных дудках, шумно возились в песке и флиртовали с теми, кого хотели позже заманить подальше в укромный уголок пляжа.

Глиннес скоро почувствовал себя в своей тарелке — исчезла скованность, господствовавшая на приеме у лорда, где даже веселье носило формальный характер. Здесь его окружали те самые трилли, которых так презирали фаншеры — недисциплинированные, легкомысленные, прожорливые, влюбчивые, иногда неопрятные и даже грязные, обычно просто растрепанные и небрежно одетые. Не отставая от взрослых, дети тоже забавлялись эротическими играми. Глиннес заметил несколько парочек, явно находившихся под влиянием кауча. Каждый щеголял нарядом, с его точки зрения самым подходящим и удобным — постороннему сборище триллей могло показаться чем-то вроде пикника-маскарада без масок.

Тайран Лучо, воспитанный в традициях хуссейда, одевался и вел себя относительно сдержанно. Тем не менее, подобно Глиннесу, он с облегчением растянулся на песке с кружкой пива и кульком из листа хлопчатой пальмы, полным жареной на костре морской снеди. Поводом для пиршества служило звездочтение — звезды горели, как огромные бумажные фонари, висящие над самой головой во влажном теплом воздухе. Но сегодня гости больше предпочитали кутить, их не слишком занимали небылицы о дальних мирах.

Тайран Лучо играл в хуссейд не первый год, в том числе в командах, пользовавшихся высокой репутацией. В кругу спортсменов его уважали за опыт и умение молчать на поле. Кроме того, ему почти не было равных в том, что касалось способности прорываться в одиночку к пьедесталу по всей длине поля через кажущуюся непреодолимой оборону — уклоняясь и увертываясь, обходя защитников обманными движениями, перескакивая на трапеции с нефа на неф или даже внезапно возвращаясь на первый неф, почти приземлившись на другом (что иногда заставляло противника, не встретившего сопротивления, терять равновесие с разбега и валиться в воду под хохот публики). Только Лучо и «Дикарь» Вильмер Гафф входили в первоначальный состав «команды-мечты» лорда Дженсифера.

Глиннес устроился на песке рядом с Лучо, чтобы обсудить проигранный матч. «В сущности, — начал Глиннес, — у нас неплохое нападение, если не считать косолапого Чуста, но тылы беспомощны — дырявые, как решето».

«Верно. У Савата все впереди. Только Тамми[27] не дает ему собраться с мыслями — Сават никак не поймет, куда податься, вперед или назад».

Глиннес кивнул: «Даже Саркадо с грехом пополам справляется, хотя в первоклассной команде ему указали бы на дверь».

«Чтобы выигрывать, — сказал Лучо, — нужна надежная защита, но еще важнее настоящий капитан. Тамми своей половины поля от чужой не отличает».

«К сожалению, это его команда».

«Его команда? А наше время? Наши деньги? — возразил Лучо с удивившей Глиннеса горячностью. — И как насчет нашей репутации? Кому охота плюхаться в воду в компании шутов гороховых?»

«Хуже всего то, что среди недотеп-любителей и хороший игрок начинает спотыкаться, волочить ноги и чесать в затылке».

«Я все думаю... Понимаешь, я ушел от «Полданских мстителей», чтобы жить дома. Поначалу казалось, что лорд Дженсифер сколачивает приличную команду. Но если он собирается забавляться с нами, как мальчишка с оловянными солдатиками, ничего не получится».

«И все же — он капитан. Кто займет его место? Ты?»

Лучо покачал головой: «У меня терпения не хватит. Почему бы тебе не попробовать?»

«Предпочитаю играть в нападении. Лучше поговорить с Кандольфом — у него и голова на плечах, и вес подходящий».

«Кандольф подойдет, если не найдется никого... Слушай! Дензель Воехота — вот капитан что надо!»

Глиннес задумался: «Да, он парень сообразительный, ловкий, и буфом по шее получить не боится. Из него получился бы отличный капитан. Но как его переманить?»

«Воехота любит играть. У «Бакланов» нет своего стадиона, тренируются где попало. Воехота не упустит шанс возглавить подкованную, перспективную команду».

Глиннес осушил кружку с пивом: «Если бы Тамми знал, о чем мы толкуем, у него бы выкидыш сделался... А это у нас что за красавица — вон та, в белой блузке? Не могу видеть, как она тоскует в одиночестве, сердце кровью обливается».

«Тайо, двоюродная сестра жены моего брата. Будет очень рада с тобой познакомиться».

«Пойду спрошу ее, не согласится ли она стать нашей шерлью».

«Бьюсь об заклад, что до девяти лет она только об этом и мечтала!»