Alatis. Наследие. Книга 2

Последующие несколько часов я размышлял над происшедшим и не мог думать ни о чем другом. Вопреки моим усилиям, я не смог понять смысл этого спектакля. Ни один из придуманных мною вариантов не мог и близко быть похожим на правду. И я решил оставить все как недоразумение. Я перебрался за стол и стал разбирать бумаги, которые были разбросаны на столе еще со времени нападения на братство Абсорбс Индастри. На столе лежали письма, которые, насколько я помнил, прятал в карман накидки. Просмотрев впопыхах все бумаги, я убедился, что все на месте. Оставалось лишь тайком улизнуть из монастыря, чтобы получить оставшиеся несколько писем на городской почте. Но с осуществлением этой задачи мне пришлось повременить: как только я открыл двери своей комнаты – к ним подбежал один из послушников, дежуривших мою дверь, и спросил, чего бы я хотел. Тайный ход тоже был недоступен – он был закрыт со стороны тоннелей. Оставалось лишь сидеть и досадовать на волю случая.

* * *

Вечером, несмотря на отговоры Авем с Иеронимом, в их сопровождении, я все же посетил ужин. Всю дорогу я расспрашивал их о делах в братстве. Они добродушно отвечали на мои вопросы, хотя сразу было понятно по их лицам, что их самих мучит интерес, однако что-то мешает им задавать свои вопросы.

Приняв поздравления и похвалы от братьев, в том числе удостоившись внимания Анри, я понял, что переоценил свои силы. Передав на вечер свои обязательства Авем, я поспешил утолить свой зверски разыгравшийся голод. Запахи еды буквально кружили мне голову. Еще никогда запах свежего жареного поросенка так не манил меня, рубиновое вино в бокалах еще никогда не блестело так чарующе, и золотистая корочка на запечённых птицах еще ни разу так не возбуждала мой апатит.

Удовлетворив свой голод с пугающей скоростью, я испуганно провел глазами по залу, опасаясь встретить осуждающие взгляды. К счастью взгляды каждого были устремлены в свою тарелку. Но мое внимание привлек новичок, сидевший по центру стола справа от нас. Его лицо было тяжело рассмотреть под глубоким капюшоном накидки, но наше братство было не так велико, чтобы я забыл одного из своих братьев. Новичок привлекал не только мое внимание. Анри, сидевший напротив него, тоже постоянно поглядывал на него. Поначалу таинственный новичок игнорировал его взгляды. Несколько раз их взгляды пересеклись, и тогда в сторону Анри от новичка отправилось несколько негромко сказанных фраз, что я не смог расслышать. Ничего удивительного, что горделивый Анри вспылил от дерзости новичка. В тот же момент Авем, тоже пристально следившая за ними, встала и направилась к ним. Все братья устремили на нее взгляды, но дав им знак рукой продолжать трапезу, все мгновенно потупились. Присев рядом с новеньким, они обменялись несколькими фразами, и она как ни в чем ни бывало, вернулась на место. На мой вопросительный взгляд она ответила невозмутимой улыбкой.

Я вновь переключил свое внимание на Анри и нового брата. В тот миг он взглянул на меня, и его взгляд пересекся с моим взглядом. Каково было мое удивление и негодование, когда в лице юноши, сидевшего за братским столом, я узнал предателя, пытавшегося, в ночь нападения, украсть мои бумаги, и послужившего причиной моей смерти. Его лицо на долгие годы впечаталось в мою память. Задыхаясь от возмущения и удивления, я обратился к Авем за объяснениями.

– Кто этот юноша? – спросил я – Что он делает в братстве? Как ты допустила чужака к нам!

– Ты разве его не узнаешь? – удивилась она.

– Узнаю. Это предатель, изменивший в верности алатисам. В ночь нападения он украл мои бумаги и привел меня в ловушку Максвелла.

– Я знаю это. Но все вовсе не так. – спокойно ответила она

– А как же? Он – предатель, и заслуживает смерти как алатис, перешедший на сторону Абсорбс Глобал Индастри. – вспылил я.

Но мои доводы были сказаны так громко, что все братья обернулись в нашу сторону.

– Потом поговорим. – сказала Авем, и в то же время, выражая уважение главе братства, поклонилась. Я ответил поклоном ей, и принялся с нетерпением ждать окончания ужина. Когда трапеза была окончена, я дождался, когда все покинут зал и остался с Авем и мальчишкой, которого Авем предусмотрительно попросила задержаться после трапезы. Он нервничал и не сводил с меня взгляда, словно желая сказать что-то важное.

– Я не стану с ним говорить. – твердо решил я, подходя к мальчишке.

Авем, стоявшая рядом, будто бы защищала его, держа ладонь на его плече, шепнула мальчишке на ухо несколько слов, и он вышел из зала, закрыв двери. Она провела его взглядом, после чего грозно взглянула на меня.

– Что ты делаешь? – вскричал я, как только двери закрылись

– Это ты что делаешь? Это же твой сын!

– Никого, кроме предателя в нем я не вижу!

– Да, он совершил ошибку, но понял свою вину. Он сделал это потому, что считал тебя предателем. Даррелл искренне сожалеет о произошедшем, неужели ты не можешь проявить немного жалости.

– К нему? С чего вдруг!

– Он твой сын!

– Ты тоже с ними заодно? У меня нет ни сына, ни дочери. У меня нет семьи, всю свою жизнь я посвятил братству!