Алатырь-камень

То, что вышла ошибка, да не одна, а сразу две подряд, он понял слишком поздно, когда изменить уже ничего было нельзя. Ну ладно разбудил Торопыгу — этот сгодится, а вот Миньку будить не следовало бы — чревато.

«Ладно, мы ему иное занятие найдем, так что за нами не увяжется», — подумал он.

Объяснить все заспанному Славке и Торопыге решил по дороге к озеру, торопливо бросив им на ходу, чтоб одевались и ждали его во дворе. Там уже стоял гомон, а воевода, могучей глыбой бестолково мечущийся среди суетившихся людей, прибавлял лишь суеты, но никак не порядка.

Едва Константин сбежал по высоким ступенькам с крыльца, как почти лоб в лоб столкнулся с владыкой Мефодием, торопившимся через двор.

— Все после расскажу, отче, — бросил он на ходу. — А пока благослови народ на бой. Ты, кстати, дружинника моего не видел? Он должен был в набат ударить, да что-то не слышно его до сих пор.

Патриарх открыл рот, но ответ был уже не нужен. Раздался сочный колокольный звон, первым делом поднявший в небо переполошенную стаю ворон, тут же принявшуюся возмущенно каркать.

— Я там звонаря оставил, — откуда ни возьмись появился запыхавшийся дружинник.

— Молодца, — уже спокойно ответил Константин и перевел дыхание.

«Как правильно торопиться? Для этого надо совершать медленные движения, но без перерыва между ними», — вспомнил он и двинулся к воеводе.

— Горыня, — окликнул негромко, но гигант услышал, обернулся и опрометью бросился к царю.

Отведя его в сторонку, Константин негромко произнес:

— От того, что ты так суетишься, быстроты у твоих воев не прибавится. Они что, из материнской люльки вчера вылезли, или все-таки сами знают, что должны делать?

— Да вроде бы знают, — неуверенно протянул Горыня.

— Тогда мешать им ни к чему. А где мои дружинники?

— Всех подняли. Вот-вот прибудут, — заметно успокоился Горыня — сказывался невозмутимый тон царя.

— Вот и славно, — одобрил Константин. — А лошади их в твоих конюшнях?

— Туточки они все, — подтвердил Горыня.

— Тогда иди туда и спокойно повели конюхам, чтоб седлали их в первую очередь. Нет, — тут же поправился он. — В первую очередь мою и воеводы Вячеслава Михалыча.

— А мою, государь? — раздался сзади голос Торопыги. — Не обижай. Я понимаю, что многое позабывал, но мечом не одного ворога ссеку, ежели что.

— И его тоже в первую, — вздохнул Константин и посоветовал Горыне: — Не суетись, воевода. То ли будут вороги, то ли нет — неизвестно. Представь, что это учеба. Я же тебя знаю — всегда из лучших был, так чего же теперь-то?..

— Вот это ты верно сказал, государь, — весело заметил подошедший Вячеслав. — Воевода, бегущий в мирное время, вызывает смех, а в военное — панику, — с ходу выдал он очередной афоризм, измененный применительно к средневековью.

— Но мешкать тоже не след, — добавил Константин. — Когда все будут готовы, немедленно выезжай к синь-камню. Мы там будем.

— Туда-то почто? — удивился Горыня.

— Потом, все потом, — отмахнулся уже на ходу. — Ты лошадей повели готовить. — И тут же обратился к изобретателю, шедшему следом за Вячеславом: — У тебя пушки не подведут, как при вчерашнем испытании?

— Да мелковаты они, — поморщился Минька.

— При отсутствии горничной негоже отказываться от кухарки, — прокомментировал Вячеслав.

— Точно, — подтвердил Константин. — Значит, так. У меня тут внезапно возникло желание проверить сей град на предмет боевой готовности оставшегося гарнизона. Вводную я Горыне уже дал. Ну, якобы вороги приближаются к граду, и ему необходимо вывести воев к синь-камню. Время уже засек. Но чтобы все выглядело более реально, вели своим людям пушчонки загрузить и вон хоть в том возке отправить туда же. Да, чуть не забыл, — спохватился он. — Корзина-то у воздушного шара в порядке?

— Да нормально. Борт один только помялся, а так ничего, — с подозрением глядя на Константина, ответил изобретатель.

— Тогда давай еще и воздушное наблюдение изобразим. Человечка три-четыре оставь и организуй его накачку. Будем сверху несуществующего врага искать. А мы со Славой время засечем, чтоб потом точно знать, какой срок нужен, чтобы его с земли поднять. Сам-то воздухоплаватель в порядке?

— Ты что, Слана не знаешь? — усмехнулся Минька. — Он же как только караван приведет с Урала, и сразу ко мне. Можно сказать, асом стал. Залезает в корзину, а глаза прямо светятся. Если я когда-нибудь планер построю, то он первым испытателем станет.

— Кстати, а ты сам-то летал на нем? — невинно осведомился Константин.

— Спрашиваешь, — горделиво хмыкнул Минька. — Только не летал, а поднимался. Он же веревкой привязан, а та к вороту намертво…

— Вот и мне рукой помашешь с верхотуры, а заодно и посмотришь, что там у нас неправильно. Я прямо там буду, у синь-камня. Кстати, Вячеслав, а ты совершенно случайно Переяславль не снабдил земляным маслом или продуктами его перегонки?

— Так ведь Переяславль, можно сказать, внутренний округ, — пожал плечами воевода. — К чему оно ему?