Алауэн: История одного клана

— Не предложил. Поставил перед фактом. Ему так захотелось. Очередная прихоть экспрессивного Сери. — Я рассеянно провела рукой по ровной глади воды. Необходима была хоть небольшая передышка, что бы собраться с мыслями. Ведь для меня так отчетливо было присутствие одного желтоглазого типа неподалеку. — Разве я не остаюсь марионеткой в чужих руках. Даже сбежав, я не смогла спрятаться. И никогда не смогу. Вы можете обещать — мне никогда не тревожить больше и оставить в покое. Но всю оставшуюся жизнь в моей душе будет жить страх что однажды вы вспомните о своей забытой вещи и вернетесь, разрушив мою жизнь. И я не смогу ничего сделать.

«Иаллин, спроси, любит ли она меня. И почему нет.»

Едкая, ядовитая горечь прижала мою грудную клетку к нагретым камням купальни, не давая и вдоха сделать. На пару секунд сердце просто остановилось. В себя меня привел влажный язычок Кешки, скользнувший по щеке в жесте утешения.

Печать… эта драконья метка. Только Кеша мог понять все то что я чувствовала. Он отгорождал меня от Сери… и в тоже время принадлежал ему. Словно наше общее дитя.

«Ты ведь все слышала, — несколько ядовито спросила Иаллин. — И судя по всему, прочувствовала. Знаешь, Александрит, порой, любовь дракона хуже его ненависти. Так что подумай что ответить.»

Меня уже давно перестала удивлять двуликость этих существ. То человек, то дракон. То нежная и мягкая девушка, то ехидная, жесткая женщина.

Ну что ж, Иаллин. Общение с вами меня тоже кое-чему научило.

На меня сверкнули серебристо серые глаза, с узкими щелями зрачков.

— Ты любишь Сери?

Я прикрыла веки, затем распахнула глаза, с точно такими же зрачками.

— Нет!

Ментальная затрещина драконицы вполне реально скинула меня в бассейн, а вот новая порция эмоций Сери, вышибла весь дух из легких. Времени разобраться в своих ощущениях просто не осталось, в связи с упорной борьбой с водной стихией. Хорошо хоть Иаллин вовремя поняла, что за мой хладный трупик никто ее по головке не погладит, и все же выдернула меня из воды.

— Но почему? — спросила драконица, как только я прочистила залитые легкие.

— Потому что любить того, кого боишься, и весьма объективно боишься, полное извращение. Вот скажи мне, Колин хоть раз ударил тебя?

— Нет, — поняла в какую сторону я указываю.

— А если бы ударил?

— Если бы было за что…

— Не надо этого «если». Что бы ты сделала?

Иаллин повесила блондинистую голову и с минуту помолчала.

— Я все поняла. Но… он тебе хотя бы нравится?

— Пожалуй, да. Когда не ведет себя как последняя сволочь. Но не мне тебе объяснять — влечение и любовь, разные чувства. Все, надоело мне здесь. — Я встала. — Хочу спать.

Кешка высунувший голову из под мокрого полотенца, заговорчески подмигнул мне желтым глазом. В ответ я почесала его по носу.

Ах, драконы, как же вы самоуверенны и порой наивны. Даже не знаете, на что способна сделанная вами печать. И короткое «Могу!» на заданный вопрос, не самое серьезное.

— Кеш-шеа хорош-ший? — тихо спросил он, пока я устраивалась в мягких складках одеяла.

— Хороший. Очень хороший.

Наверное помня о предыдущих каверзах, Кешка и разбудил меня через пару часов. Перевернувшись на другой бок, я уткнула нос в плечо дракона, рукой обнимая его за талию.

— Все-таки поселил меня в своей комнате, — прошептала я сонно.

— А ты во мне сомневалась? — кажется улыбнулся Сери.

Уставший организм потребовал отдыха и я снова провалилась в сон, так и не раскрыв глаз.

Что происходит? Мы, кажется, начали новый танец, игру — где цели не ясны, но так желанны, так осязаемы.

Движение навстречу. Движение в сторону. Перебор мелкими шажками прочь. Рывок. Падение в объятья. Прикосновение-ласка. Прикосновение-боль. Грубый, безжалостный толчок, звучит словом «прочь». И в то же время короткий взгляд из-под ресниц, обжигающий кожу.

Куда ты манишь меня? Какие еще пропасти приготовило твое ретивое сердце? Я на многое пойду, что бы заполучить его. Даже на этот танец по раскаленным углям, по битому стеклу. И если в конце ты упадешь в мои объятья, изнеможденная долгой гонкой, покорная, трепещущая от ритма что выбивают два сердца, если ты станешь моей, это оправдает любую кровь, любую боль.

А сейчас танцуй, играй с огнем. Играй с драконом, которому цена выигрыша — жизнь.

Ну же, танцуй… Только не забывай, что музыку нашего танца пою я.

— Долго же вы добирались.

Эти слова, сказанные с какой-то неподдающейся определению интонацией, и встретили нас при входе в небольшую залу Цитадели Алауэн.

Круглая комната с большими, от пола и до потолка, окнами, казалась просто зависшей над землей. Куполообразный потолок поддерживали шесть колон, сделанных в виде змееподобных существ с тремя головами. Только отойдя от первого шока, я смогла определить их как гидр. Мозаичный пол представлял собой картину, на которой по небу летали разноцветные драконы. Вот только небо было с одной стороны голубым и озаряемо солнцем, а с другой — темно-синим, с рассыпанными звездами и серебристой луной. Между ними плавные переходы цветов утра и вечера. Красиво!

Едва войдя, братья и мелкая драконица упали на колени. Туда же увлекли и меня.