Алауэн. История одного клана

И вот теперь я мараю имя Олеандра. Надеюсь, он меня простит. Если я когда-то еще увижусь с этим грандиозным существом. Старший эльфийский принц, женатый на драконице Алауэн. Обалдеть!

Сердце опять начало колоть острой иглой. Так что пришлось срочно топить взгляд в чашке чая.

– И ты с ним знакома?

– Да. – Удержаться от улыбки не удалось. Если бы они знали, при каких обстоятельствах произошло то знакомство…

– И как получилось, что ты все еще учишься? – с усмешкой посмотрела на меня Петра, старшая сводная сестра.

– Маг учится все жизнь. Мне же повезло попасть в такую школу.

– Говорят, она ужасно дорогая?

Ну вот и до сути добрались.

– Престижная и очень сильная. Поэтому дорогая.

– И как же ты за нее платишь? – Карие глаза засверкали. Она даже вперед подалась.

– Я маг. У меня свои возможности.

– Это у двадцатитрехлетней девчонки? – Отчим отвратительно подкован в любом деле.

– Это у двадцатитрехлетней женщины. – Думаю, намек понятен.

А главное – я ни слова не солгала. Думаю, у начальника стражи точно есть амулет, выдающий ложь.

Петра демонстративно поморщилась. Как же, приличная женщина, жена и мать. А я тут о любовниках своих… Нет бы о ее.

– Дочка, я все хотела спросить. Что же такое произошло, чтобы ты так… побелела?

– Несколько не самых приятных встреч, мама. Кстати, господин Илуш… – С детства привыкла называть отчима именно так. Я же незаконнорожденная и, между прочим, не признанная никем. – Скажите, в городе или в округе, случаем, не пропадают дети-полукровки?

– А что? – насторожился он. И без слов понятно – пропадают.

– Вы связывались с эльфами? Я знаю, что они этим тоже обеспокоены.

– Какое тебе до этого дела, Ксана?

– Теперь все должно наладиться. Но матери похищенных могут больше не ждать своих деток.

– Что ты об этом знаешь?

– Лишь то, что нам стало известно от Олеандра. Сколько детей пропало в Ялице?

– Трое. Ты принесла не самые лучшие вести, Ксана. Мартина все еще ждет своего Олегела. Мальчишка пропал полгода назад.

Трое! У меня в глазах потемнело. Знала бы я раньше, обошлась бы с некромантом куда как менее ласково. Он бы у меня еще дня три мучился.

– Что-то мне подсказывает, что ты знаешь об этом деле куда больше, чем говоришь, – задумчиво произнес отчим.

Остальные же просто завороженно смотрели на меня и… мои когтистые руки.

Ну да, перенервничала малость. И, судя по световым ореолам вокруг всех присутствующих – зрачки тоже поменялись. Змеиные глаза.

А это что?

Значит, говорите, чернота в сердце? В этом спектре грудь моей матери выглядела как огненный шар. Там не сердце, скорей легкие повреждены.

– Ой, Ксанка, а че это у тя? – ткнул пальцем Янос, младший брат. Ему недавно девять исполнилось.

Там, куда он указывал, сидел Кеша собственной наглой желтоглазой мордой.

– Что, нравится?

– Ага.

– А как же кролокрыл?

– Дракон лучше. Дай посмотреть, а?

– Кеш, ты как?

Озорно блеснув глазами, дракон медленно перетек мне на руку, а затем и на пол. Когда кончик хвоста оторвался от моего пальца, я вдруг явственно ощутила чужое сознание и чувства внутри себя. Мы с Кешей были одним целым, и в то же время в нем есть что-то от Сери. Как мне донесли, при изготовлении печати используется кровь «хозяина» игрушки. А если учитывать, что где-то во мне она есть… Кешка серединка на половинку.

– А это не опасно? – встревоженно посмотрела мать на возню детей.

– Нет. Я его полностью контролирую. Оригинал куда опасней.

– Оригинал?

– Этот большой оригинал, думаю, скоро примчится. Познакомитесь.

– Ксана, заходи, доченька.

Кабинет матери все такой же. Заваленный бумагами и непередаваемо уютный. Расходные книги, ведомости и номенклатуры занимали весь стол, отводя лишь небольшой кусочек для письма и конечно же неизменной чашке малинового отвара. Даже в эту жару мама неизменно заваривает стебли этого кустарника, лишь добавляя листья мяты для свежести.

Выйдя из-за стола, мама села на диванчик, стоящий у стены, и похлопала по другой его части, предлагая присоединиться.

– Думаю, нам есть о чем поговорить. Тебя очень давно не было, Ксана.

– Прости, мама. Я была немного занята.

– Не надо оправдываться. Не пускают тебя домой.

Ну да, не пускают. Свои же родственнички и не пускают. Бедная мама.

– Расскажи мне, что с тобой происходит. Почему ты мне не написала, что больна?

– Не стоит об этом. Ты бы беспокоилась. А ведь сама писала, какая эта твоя школа важная и особая. Разве я могла тебя вырвать.

– Школа – дело десятое по сравнению с тобой. Как давно это началось и что с тобой происходит? Может быть, я хоть как-то смогу помочь.

– С полгода назад начало у меня в груди жечь. Сильно так. Потом и задыхаться стала. Падучая напала. Врачи говорят, возраст да волнения. У меня же вас, детки мои, вон сколько, обо всех позаботиться надо. Да и дело не стоит на месте. Мы ведь и по другим селам начали пекаренки открывать. Петра замуж вышла, ей приданое готовили. Славиж жениться собрался. – Мама вроде замялась. Мне было довольно непривычно видеть эту сильную женщину столь сконфуженной. – Александрит, – вот уж точно ничего хорошего после такого обращения не жди, – невеста Славижа – Мелисабель.