Альбаррасин (СИ)

К горлу подступил комок. Пришлось чуть ли не до крови прикусить губу, чтобы не разрыдаться. Почему-то сейчас хотелось именного этого — уткнуться в горячее плечо Ренны и плакать. Долго, навзрыд. Потому что переоценила собственные силы, потому что чуть не погибла, потому что перенервничала, потому что сходила с ума от беспокойства, потому что, только оказавшись запертой в огненном кольце, поняла, как сильно любит Ренну и на что способна. Успокаивало одно — всё это стоило пережить хотя бы для того, чтобы знать, чтобы помнить, чтобы ценить такую хрупкую и переменчивую смертную жизнь.

Неделю назад она отчаянно торопилась уйти. Опасалась не сколько того, что Ренна передумает и не отпустит, сколько растерять собственную решимость под натиском чужих аргументов. Ведь так легко сдаться, позволив уговорить себя не рисковать. И чёткое понимание, что потом пожалеет и будет до конца жизни корить себя за слабость, растворялось, таяло под обеспокоенным взглядом любимых серых глаз. Но за секунду до смогла заставить себя убраться с террасы, исчезнуть, стереть след. Сбежать подальше — сюда, в древний мир тлай, чтобы впервые за это время позволить себе стать собой в полную силу. Поссорить две сущности, столкнуть их лбами, заставить принять друг друга.

Она не думала — действовала. Торопилась не успеть, боялась передумать, вернуться. Оказалось, что преодолеть барьер, отделявший Фахтэ от остальных Вселенных, совсем не сложно. Гораздо труднее — понять, как поступить дальше. Куда идти, что говорить, как убедить, заставить поверить. Невероятно трудно — узнать путь обратно. Почти невозможно — вернуться. Но это случилось уже потом, а в начале…

В начале Кэйсси вряд ли могла объяснить, что именно произошло. Полностью потеряла ощущение времени. Не чувствовала — час, день, больше. Только потом словно прозрела. И вспомнила. Внезапно, сразу, всё. Как будто тоже получила доступ к капсуле памяти предков. Осознала, что внутренний голос на поляне принадлежал только ей, знала, что же так настойчиво пыталась добиться от Парса, угрожая уничтожить Альбаррасин, что хотела узнать, проникая в его память.

Самый древний альба сопротивлялся до конца, возводил блоки, снова и снова. Она беспощадно их ломала. А Гончие терпеливо ждали её сигнала. И эта борьба убивала не только Парса, но и её саму. Тот, кому в определённом смысле должна быть благодарна за своё рождение, оказался слишком сильным. Почувствовал в ней противоречие, нащупал сущность расина, сумел надавить, вынуждая бороться с самой собой, тратить оставшуюся энергию на самоуничтожение. Каким-то чудом, будучи уже на грани, Кэйсси всё-таки смогла выпустить тех, кто Парсу не по зубам. Гончие послушно привели в исполнение смертный приговор, завершили начатое и погибли. Она — тоже почти умерла. И всё же сумела проникнуть в часть тайн создателя Альбаррасина, которые он так тщательно прятал от всех.

Ничего из этого не было её осознанным выбором. Ожившие инстинкты заткнули голос разума, навязали чуждые желания и стремления. И чем больше она разбиралась в себе, в том, что случилось и почему, тем больше крепла уверенность — Парс мог остановить закрутившуюся смертельную воронку. Мог изменить, мог договориться. Мог, но не стал. Предпочёл умереть, прекрасно зная, что тем самым погубит всех, кого так долго создавал и оберегал. И как бы парадоксально это не выглядело, именно она изо всех сил старалась спасти обречённых альба, готовая поставить на кон собственную жизнь ради них. Только это был уже её осознанный выбор, потому что тлай и бывшие альбаррасины не должны ненавидеть друг друга. Может быть иначе. И будет.

Потом, придя в себя, Кэйсси снова вернулась в Лериду, уже с определённой целью. И появившиеся вокруг Тени, сотни, если не тысячи мрачных бестелесных силуэтов, больше не пугали. Они теперь были частью плана. Необходимой частью, чтобы разрушить защиту, придуманную могущественными когда-то тлай. Кэйсси активировала их всех, кого смогла обнаружить. Невидимыми щупальцами притягивала к себе, вынуждая подчиняться. Меняла цель, корректируя программу. Гончие созданы уничтожать, но кто сказал, что это нельзя использовать во благо? Принести их знание и умение в жертву, чтобы пробить брешь в клетку?

Кэйсси прогнала воспоминания. Встретилась с Ренной взглядом. Улыбнулась, не выпуская из правой руки её ладонь, левой ласково провела по взъерошенным волосам. Ренна только-только приходила в себя. Ослабленный болезненными метаморфозами организм продолжал бороться, сил не хватало, даже находясь под питательными лучами луны. Должно пройти много времени, прежде чем она по-настоящему окрепнет, станет расином. Но Кэйсси не хотела ждать. Не умела и не собиралась учиться, потому что знала, как помочь, как ускорить процесс перерождения.