Альбаррасин (СИ)

— Мы умеем… то есть, альба умели немного корректировать свою внешность. Вспомни Парса, он ведь выглядел, как мальчишка, но мог и состарить себя. Когда я впервые нашла его, внешность соответствовала годам сорока пяти по меркам Нейлы. Это всё не происходило по щелчку пальцев и не до бесконечности — старухой себя сделать невозможно, но… Какое-то время я могла бы выиграть. Правда, не пришлось. Мы прожили вместе чуть больше пяти лет, когда он понял, что что-то не так, когда стало ясно, что у нас не просто так нет детей, и что я, возможно, в курсе, почему. И спросил. А я начала врать. Красиво, слажено. Но истина в любом случае прозвучала бы ещё фантастичнее. Он кивал, я видела, что не верит, но не могла сказать прямо — ничего не будет, потому что я — бессмертная ходячая батарейка! Не могла, хотя миллион раз пыталась. И тогда я решила — какого чёрта! Ведь среди альба не было бывших нейлян. Ведь мой отец уже почти прошёл все преобразования, когда зачал меня. Почему нет, почему не пробовать? Одно, другое, третье… Вовлекла в это Блэйк, Флэя.

— Ничего не вышло?

— Я… не знаю. Так и не смогла узнать. Мы трое поставили процесс на широкую ногу. Не ограничились естественными попытками. Финансировать исследования могли до бесконечности, ведь ресурсы альба не истощить. Конечно, мир не знал о параллельных вселенных, поэтому мы не могли открыто приволочь чужие технологии на Нейлу, но… У Лэй за плечами были тысячи лет и способов всё провернуть. Через десять невероятно долгих лет безрезультатных попыток и нервов я и Тэй расстались. Я завралась уже так, нагородила за все эти годы такого… Я ломала, портила, и чтобы починить — врала ещё больше, отмалчивалась. Видела, что он меня уже едва ли не ненавидит. И из всего этого был один единственный, но очень непростой выход. Признать своё поражение. Принять, кто я есть, и дать ему жить.

— Ты… — Кэйсси запнулась. Хотела спросить, почему же Ренна так и не решилась ничего рассказать. Что, может, тогда у них могло бы получиться. Но не стала. Спросила другое. То, что волновало гораздо больше и имело значение уже для них: — Ты так хотела ребёнка или делала всё, чтобы получилось, потому что это было важно для него?

— Поначалу просто не думала об этом. Рядом с ним всё было иначе, и как оно будет потом, не имело значения. Я знала, что у альба не бывает детей, и не задумывалась над тем, чего не бывает. А потом поняла, что мечтаю вместе с ним, представляю, как. Вижу, что ему тяжёло даются наши неудачи, и… Я понимала, что идиотка, что должна рассказать, что есть и другие способы быть счастливыми. Но вместо этого только ещё больше зацикливалась на попытках. И чем больше это превращалось в навязчивую идею, тем меньше оставалось в ней искренности.

— А Урсейя? Она тоже имеет отношение к вашим экспериментам?

— Урсейя — результат. Последствие. И мой второй эксперимент. Уже только мой.

Ренна снова помолчала, потом шумно выпустила воздух.

— Мы ушли. Я, Блэйк, Флэй. Всё свернули и ушли. И четыреста пятьдесят лет не приходили на Нейлу. По крайней мере — я. А потом дёрнул меня чёрт. Наведаться. Какой-то нелогичный приступ ностальгии, что ли. То, что я застала… Я до сих пор не могу найти слова, чтобы описать. Видимо, мы что-то привнесли тогда в мир вместе со своими экспериментами. Может, что-то нарушили, может — наоборот. Но когда я оказалась здесь снова… Нейла была другим. Мир перевернулся. Представь самую страшную сказку, оживи её, преврати в сюрреалистический бред, в котором возможно всё. Нейляне спустились со звёзд, отказались от техники, оставили в пользовании лишь простые механизмы. Начали бояться электричества, следом — любого света, даже солнечного. Днём планета принадлежала непонятным, неуловимым тварям. Я так и не увидела ни одну из них, зато насмотрелась на их жертв, чтобы не сомневаться, что никакие это не предрассудки.

— И ты, конечно, не смогла остаться в стороне, решила вмешаться и исправить, — задумчиво пробормотала Кэйсси, вытягивая затёкшие ноги. Откинулась назад, улеглась на траву, подложив под голову руки. Уставилась на звёздное небо.

То, что случилось с Нэйлой, конечно же, интересовало. Она хотела знать, что такого сделала Ренна, что Флэй не мог простить так долго. Что означало увиденное в памяти Ренны, кто эти твари, и почему у неё ничего не получилось. Но то, что она только что рассказала, вынуждало задуматься о другом. О чём никогда, ни разу в жизни, Кэйсси не думала. Ни всерьёз, ни в шутку. А теперь — думалось, хотя не просто не хотела, а боялась. И спросить Ренну — тоже. Но ещё больше — услышать этот вопрос от неё. Она закрыла глаза, еле слышно вздохнула. Молчание, конечно, не выход, но у них есть время. Можно подождать, оттянуть. А потом, позже, когда-нибудь, когда она будет готова, когда поймёт, хочет ли иметь детей, они поговорят откровенно и обязательно найдут решение. Они справятся.