Албазинская крепость

Сборы наши коротки. Китайские вельможи отменно злобны, и гонят нас прочь со своей земли. Приехал важный посланец от китайского властелина и громкогласно молвил: „Коли вы в ночь не оставите города, вытолкаем вас силой, на то богдыханово слово дано. А товары ваши бросайте где хотите: телег, лошадей, верблюдов давать не велено…“

От таких подлых угроз товары наши богдыхановы родичи и иные его близкие люди ценою дешевой купили. К заходу солнца доставили посольству нашему сто телег, сто пятьдесят лошадей, сто верблюдов и быков. Из города нас выгнали.

Отслужили молебен дорожный. Сердцем воспрянули люди посольства, памятуя о долах, горах, городах и селениях Руси пресветлой. Нам же, послу царскому, горечи разъедают сердце пуще острого железа. Ради упрямства богдыхана и его злонравных советчиков дела государевы, кои потребно было с китайским владыкой уладить, по-прежнему в разрыве остались. Хитрости наши и старания многие оказались пустыми. Честь же народа русского и могущество Руси, слава господу, не уронили мы, и пусть властелин Китая и впредь памятует, что Руси коленопреклонной ему вовек не видеть. Истинно в мудрых книгах помечено: „Оглядись, кого гонишь, не пришлось бы перед гонимым не колени пасть“.

А что прописано нами в сей книге о Китае и китайцах и прибавлено на вкладных листах, сгодится на долгие времена, ибо, взяв перо, поклялись мы перед иконою Спаса помечать виденное и слышанное дополнительно. И хотя со спесивой гордостью богдыхан китайский похваляется мужеством и славой, и что-де он на всей земле един царь, а все иные царьки малые, мы же, посол Русского государства, с помощью божией тайны многие прознали и в книгу положили. Не страшны Руси пресветлой гордость и угрозы богдыхана. Маньчжурский его трон стоит на горе, а гора-то огненна, а огонь-то раздувают китайцы, а китайцев-то тьма-тьмущая. Не сгорела бы та гора дотла. Зря богдыхан нашим, посла русского, терпением пренебрег, зря надувался и грозился; от грозы завсегда все врозь, а русские в кучу. Помечаем в книге накрепко, то и государю нашему сказывать будем: жить надобно с китайцами в мире, однако рубежи наши не уступать».

Гаснет лампада. В сумерках тени серы. Николай Лопухов, закрыв крышку тайной книги, озирается пугливо. Тихо… Спит царский посол. Отрок снимает с шеи повязку, в нее кутает бережно мудрую книгу. Открыв дорожный ларчик, книгу прячет. Ларчик кладет под голову. Сон далек… Николай Лопухов не закрывает глаз.

Чудеса Китайской страны плывут перед ним, как стая облаков на небе лучезарном. Отрок оглядывает старца: в нем заложен мудрости клад и трудолюбие беспредельное. Отрок тихо поднимается и, взяв свою шубу, ласково покрывает спящего старца. А сам, подойдя к оконцу, встречает утреннюю зарю в радости и гордости, не чувствуя усталости после ночного труда. Слышно ржание лошадей, крики верблюдов, людской гам. Караван собирается в далекий путь.

Путь тот на Москву…