Альберт Эйнштейн

Глава седьмая, в которой Альберт решает дела семейные, избегая дел государственных

Если вы хотите вести счастливую жизнь, вы должны быть привязаны к цели, а не к людям или к вещам.

Эйнштейн о счастье

Эйнштейн вернулся на родину. Сказать, что это возвращение было триумфальным – это не сказать ничего. Все те, кто раньше говорил, что странный мальчик не добьется в этой жизни ничего, оказались совершенно не правы. Ошиблись в нем учителя, которые считали, что парень не слишком умен. Ошиблись соседи, пророчившие ему довольно заурядное будущее. Ошиблись одноклассники, издевавшиеся над странным мальчиком. Альберт приехал в Берлин руководить большим исследовательским институтом и открывать новые и новые страницы в истории физики. А где в это время были они все? История об этом умалчивает.

Всего несколько лет назад Эйнштейна практически выдворили из Германии за то, что он еврей, а теперь осыпали благами за его невероятный ум. Впервые в жизни у ученого появилась собственная действительно большая квартира, а позже даже загородный дом и яхта. Отдых на яхтах Альберт обожал всю свою жизнь. В общем, родная страна, наконец, признала его, полюбила и начала ценить.

А вот сам ученый прощать Германию за пережитые в детстве неприятности не спешил. Он так и не поменял свой швейцарский паспорт, который дался ему такой большой ценой, обратно на немецкий. Позже он предпочел двойное гражданство. И дело было не только в том, что великий ученый не забыл, как в школьные годы его заставляли ходить строем, принуждали во что бы то ни стало любить родину и при этом рассказывали, что он не самый желанный в этой стране из-за своего еврейского происхождения. Приближалась война, и это чувствовалось во всем. Газеты писали о том, что Германия должна встать на путь завоеваний ради своего народа. Всех, кого только можно, забирали служить в армию, государство активно занималось производством оружия, с соседями заключались военные союзы.

Чтобы хоть как-то оправдать такое агрессивное поведение, власти Германии обращались к лучшим людям страны. Их просили, а иногда и силой заставляли подписывать разные обращения и патриотические письма. Эйнштейн же любые конфликты ненавидел с детства. Война была ему совершенно омерзительна. В общем, ученый был пацифистом – так называют людей, которые всегда выступают только за мир. Поэтому он категорически отказывался участвовать в приближении и оправдании войны. Зато с легкостью подписывал антивоенные воззвания. И именно швейцарский паспорт помогал ему в этом.

Все дело в том, что новая родина великого ученого всегда, в любом конфликте, в любой войне сохраняла и сохраняет нейтралитет. Так когда-то договорились руководители Швейцарии. А это значит, что страна никогда не поддерживает ни одну из сторон конфликта и не вмешивается в войну ни под каким поводом. Поэтому швейцарское гражданство давало Эйнштейну полное право не участвовать в подготовке и развязывании Первой мировой войны, а полностью сосредоточиться на любимой науке.

За такое инакомыслие в Германии Эйнштейна не любили. Уже к тому времени он был очень авторитетен и знаменит – любое его слово воспринималось как слово самого умного в мире человека. И, если бы он поддержал войну, то в газетах можно было бы с уверенностью заявить, что она точно начата не зря. Тем не менее, ученый был непреклонен. Поэтому его называли то не патриотом, а то и вовсе скрытым врагом.

Вот в такой атмосфере приходилось работать тогда великому физику. Но работу свою он обожал, а в Берлине ему создали абсолютно все необходимые условия. Даже не просили заниматься преподаванием – Эйнштейн это делать хоть и умел, но не очень любил. Вообще любая практика давалась ученому с трудом, он предпочитал теорию. Поэтому экспериментов в подтверждение своих выводов Эйнштейн не ставил (это за него позже сделают другие ученые). Зато он много работал с теорией – размышлял, вычислял, делал выводы. Берлинские знакомые ученого рассказывали, что он мог заниматься своими вычислениями везде и при любых обстоятельствах – даже гуляя под дождем или сидя в гостях.

За время, проведенное в Берлине, Эйнштейн успел завершить формулировку своей теории относительности, а также начал работу над «теорией всего». Физики называют ее «единой теорией поля» и с ее помощью пытаются кратко, но безошибочно описать всю Вселенную. Кроме того ученый приступил к исследованиям Вселенной как огромного космического пространства со всем находящимся в нем (с точки зрения науки правильнее будет сказать «занялся космологией»).