Альбигойский Крест. Сенешаль Каркассона

В самом начале Страстной недели в двери замка Шалю постучался небольшой отряд, человек пять воинов. Все были прекрасно оснащены и, судя по их виду, являлись великолепными арбалетчиками. Их молодой, но практически седой, предводитель – его звали Чезаре, предложил графу свою посильную помощь в защите замка и земель. После того, как граф увидел, как все пятеро уложили в центр мишеней, отодвинутых на триста шагов, по десять арбалетных болтов, он нанял этих разбойников…

Посыльный королевы-матери, коронационный носитель скипетра английских королей, мессир Гийом де Марешаль, граф Стригайл, вместе с письмом от Элеоноры привез двух монахов-бенедиктинцев. Вернее сказать, одного. Второй монах, неизвестно каким образом, прибился к ним во время стоянки в одном из постоялых дворов в Анжу. Гийом решил взять его с собой, два монаха – не один, подумал он. Оба монаха были в грязновато-серых балахонах, бубнили постоянно себе под нос псалмы и раздражали своей нудностью не только Ришара, но и Гийома. Тот вошел в палатку Ришара и, припав на одно колено, протянул письмо:

– Сир! Вам письмо от королевы-матери.

Ришар отбросил какой-то свиток, вскрыл печать и пробежал глазами по письму:

– Опять матушка взялась за своё! Сама грешила в молодости направо и налево, а меня учит смирению и богобоязни! Напоминает мне о христианских заповедях и Божьем Мире и запретах вести войну в праздники, а, особливо в Пасхальные!!!

Гийом, подняв голову, произнес:

– Но, сир… мы же христиане и должны чтить законы Божьи.

Ришар скомкал письмо и бросил его в угол палатки. Он нервничал, прохаживая из угла в угол. Наконец, он остановился и медленно, холодным и спокойным голосом произнес:

– А мессир Годфруа де Бульон и первые воины Христовы, когда вошли в Иерусалим? А?

Гийом встал, расправил складки его сюркота под рыцарским поясом и ответил:

– Сир, король мой и повелитель! Это были воины Христовы и Господь, значит, так повелел… но…

– Никаких «Но»!!! Я король, значит – мне можно всё! А, может такое быть, что Господь и мне повелел?!

– Сир, король мой, побойтесь Бога!

– Гийом! Я знаю тебя, как образец чести и преданности присяги своему сюзерену. Ты, практически в одиночку бился под знаменами моего покойного отца, короля Генриха II Плантажене тогда, когда даже его родные дети восстали…

– Да, сир. И, поэтому…

Ришар топнул ногой:

– Ничего! Я освобождаю тебя от необходимости присутствовать со мной во время осады замка Шалю. Я не держу на тебя обиды, ибо ты – образец христианнейшего из рыцарей. Можешь уезжать и… забирай своих монахов с собой!

– Но… сир! Эти люди сами вызвались молиться за Вас.

Ришар почесал затылок и сказал:

– Ладно. Пускай остаются и молятся где-нибудь в сторонке и не попадаются мне на глаза, особенно со своими душещипательными беседами.

Гийом поклонился и вышел от короля на воздух. Он запрыгнул в седло и приказал своей свите:

– В Нормандию, в замок Арк!

Проезжая мимо монахов, жавшихся к какому-то строению, Гильом притормозил коня и крикнул:

– Король позволил вам находиться в пределах его лагеря, но не попадаться ему на глаза и не докучать своим беседами!

Больше Гийом де Марешаль не увидит Ришара Кёрдельон живым никогда…

Оба монаха поклонились. Они ходили по раскинувшемуся возле замка лагерю, пытались беседовать о спасении души с наемниками Меркадье, повязывали какие-то странные тряпочки на ветках. Тряпочки колыхались на ветру, словно флюгеры, показывая его силу и направление…

Вернее сказать, тряпочки повязывал один монах. Второй только наблюдал за ним. Однажды, когда первый повязывал на ветках большого вяза несколько ленточек, он спросил:

– Для чего, это, тебе надо, брат Бернар?

– Хочу почувствовать дуновение Ангела… брат Ансельм.

Брат Ансельм незаметно улыбнулся. Он знал о донесении де Леви, касающемся ухода Чезаре ди Висконти на охоту за головами Меркадье и короля Ришара. Король и брат Рауль приказали не мешать вендетте несчастного итальянца, только наблюдать…

Мало, кто из наемников понимал, что тряпочки на ветках были своего рода поправками для стрельбы, устроенные соратником Чезаре по мести…

Вечером, 25 марта 1199 года, король Ришар решил провести осмотр работ, которые производили саперы, подводя под основания башен замка подкопы. Было еще достаточно светло, чтобы осажденные могли узнать в рыцаре на белой лошади их короля Ришара Английского Кёрдельон…

Чезаре приник к амбразуре бойницы большой угловой башни замка Шалю. Его руки не дрожали, они спокойно взводили механизм арбалета, вкладывали красную стрелу-болт. Предварительно, Чезаре обмакнул болт в разложившийся полувысохший труп крысы, обнаруженный им на верхушке башни и на который он перед этим помочился. Ветерок был слабенький, тряпочки на вязе, возле которого немного задержался всадник на белом коне, практически не колыхались…

– Наконец-то… – выдохнул Чезаре и выстрелил.

Король пошатнулся, но удержался в седле. Чезаре присмотрелся. Король Ришар был цел и невредим, даже погрозил рукой неизвестному ему стрелку, осмелившемуся выстрелить в самого короля…