Альбион

— Они всегда были слишком глупы, чтобы подняться против нас, за исключением тех случаев, когда их кто-то мог повести. Известно, что как-то взбунтовался один эллон и объединился с этими кретинами. Он дал им память, и они с воодушевлением собрались вокруг него на битву с нами. Мы вырезали несколько сотен, замучили предателя насмерть и на этом всё закончилось. Увы, в моё время этого не произошло.

— Увы? — удивился Надар.

— Да… Увы. К смерти от пыток я мог приговаривать только крестьян, настолько глупых, что они даже не понимали всей изощрённости своих мучений. Ты, если хочешь, наливай себе вина. Я попрошу принести ещё.

Гарндон встал и сделал несколько шагов к окну. Солнце изменило цвет его морщинистого лица с серого на жёлтый.

— Но иногда, — тихо начал он, постепенно повышая голос, — мы переживаем вторжение Внешнего Мира.

— Мир — это детская сказка, — произнёс недоумевающий Надар.

Маршал резко обернулся, и Надар впервые ощутил весь потенциал жёсткости этого человека. Голубые глаза старика резанули его по лицу, как клинки.

— Дурачок ты, дурачок! Маленький прыщик на… — Голос Гарндона опять смягчился.

— Я совсем забыл. Ты так молод. Молодость надо прощать. Не твоя вина, что ты настолько невежественен. В твои годы я был почти таким же. Слава Солнцу, что теперь это не так.

Надар промолчал.

— Да, да, — повторил Маршал, глядя через окно в пространство. — Да, молодой человек. Там, за стеной тумана, действительно находится Мир. Это счастье для нас, что они — люди, живущие в Мире, не знают о нашем существовании. Иначе они бы уже давно были здесь и отняли бы данное нам Солнцем наследство — наших крестьян.

«Снова ересь!» — сказал внутренний голос Надара. «Не будь дураком, — подумал Надар. — Расскажи я об этом кому угодно-мне попросту не поверят». Маршал продолжал:

— …но иногда, случайно или по чьему-то умыслу, один из них попадает на берег Альбиона. Вот тогда нас ожидает по-настоящему большая беда. Они приносят из своего Мира мерзкие варварские идеи, — он хлопнул себя по бёдрам, по-видимому, не осознавая этого. — К тому же, не знаю как, но они обладают способностью собирать вокруг себя крестьян, как будто они — эллоны. Это страшная опасность.

Надар, наконец, решился ответить.

— Вы считаете, что сейчас произошло именно это?

Он чувствовал себя неудобно, оставаясь сидеть в присутствии стоящего рядом старшего офицера, но понимал, что если встанет, то нарушит этикет ещё больше.

— Возможно.

Маршал обернулся и посмотрел на Надара с улыбкой любимого дядюшки на лице.

— Ты хорошо сделал, — сказал он, — что заметил в деревне что-то неладное. Ты сделал ещё лучше, посоветовавшись с Ветром — хотя тот, из-за своей природной извращённости, дал тебе очень расплывчатый совет. Но самой большой твоей заслугой является то, что ты настоял на встрече со мной.

Он неслышно прошёлся босыми ногами по белым доскам пола и опять сел за стол.

— Ты сможешь найти эту деревню? — в его голосе вновь появился металл.

— Нет, — Надар опустил голову и стал разглядывать щели в полу. — Не смогу. Думаю, это где-то возле границы Альбиона, на юге.

— Плохо. В следующий период бодрствования возьми сотню наших людей и уничтожь все южные деревни. Я разрешаю увеличить дань с остальных, чтобы восполнить нехватку продуктов до тех пор, пока мы заново не заселим юг. Не оставляй в живых никого, даже детей. Ветер может предсказывать, но это не означает, что его предсказания обязательно сбудутся. Понял?

Последние слова были тверды, как камни.

— Да, сэр.

— Тогда иди. Разговор окончен. Если ты подведёшь меня, речь пойдёт о твоей жизни. Если придёшь с удачей, весь Дом Эллона будет тебе благодарен и ты получишь звание, о котором даже не мечтал.

— Да, сэр.

— Ты ещё здесь? Я думал, ты уже ушёл…

— Да, сэр.

Надар вышел.

В этот период сна даже самые утончённые уловки молодой аристократки не смогли возбудить его. Она, наконец, уснула, так и не добившись от него ответной реакции.

Глава четвёртая. Дети

Лес где-то в Альбионе. Деревья, показывающие признаки одновременно всех сезонов, одетые листвой самых невообразимых оттенков, покачивающиеся под усыпляющим ветерком. Маленькие животные, подчиняясь своим инстинктам, бегут по протоптанным ими тропкам от одной тени к другой. Кое-где слышен скрип ветвей, трущихся друг о друга, и шелест листвы. Иногда ветер срывает с деревьев золотистые листья, и они медленно падают на старый чёрный мох или на поверхность ручья, который по-детски играет с ними, волоча за собой, пока ему не надоест это занятие. О чём-то хрипло ругаются птицы.

Молчит только солнечный свет. Даже маленькие насекомые, живущие во мху, издают какие-то звуки.