Альбион

Тотчас строй позади него начал изменяться. Люди разбились на семь групп, каждая со своим лидером, и подняли щиты так, что крестьянские стрелы больше не могли возыметь никакого эффекта.

Вторая волна стрел убила только четверых эллонов.

Надар остался единственным незащищённым солдатом. Основная масса крестьян впереди всё ещё приближалась, крича и размахивая оружием. Они были пешими, и это удивило его: ведь совсем недавно он собственными глазами видел, что у них были лошади и они неплохо держались верхом.

Он приостановил коня и с беспокойством оглянулся. Убитых и раненых было многовато. Шум, стоявший вокруг, складывался в основном из стонов и криков умирающих. Может, он недооценил лидера повстанцев?

Надар неохотно повернул коня и галопом поскакал под прикрытие щитов. В него полетело несколько стрел, но большой угрозы они не представляли.

За барьером щитов он почувствовал знакомый запах кожи и человеческого пота, который придал ему уверенности. Он помнил этот запах с тех пор, как пришёл в армию. Поглядев на взрытый грунт, на бешеные глаза своего коня, он обругал себя за глупость. Давным-давно Гарндон говорил ему, что крестьянские бунты инспирируют чаще всего пришельцы из другого мира, а он не обратил тогда на его слова достаточного внимания. Он воспринимал бунты, как потенциальную, но очень слабую угрозу власти Эллонии; ему никогда не приходило в голову, что он может встретиться с лидером, обладающим хоть каким-то подобием военных знаний.

Новый каскад стрел.

На этот раз всё обошлось. Стрелы упали на траву, отражённые кожаными щитами солдат.

Вот-вот должна была начаться рукопашная схватка.

Надар вынул свой меч, растолкав щиты и даже порезав щёку одному из своих солдат. Он не обратил внимания на то, как тот вскрикнул.

После нескольких минут в тени свет на поле казался ослепительно ярким. Тем не менее он позволил своему коню спокойно бежать навстречу приближающейся волне крестьян и, глядя на рассекаемую конём траву, стал кричать что-то нечленораздельное, чтобы увлечь за собой солдат.

К его удовлетворению, они в полном согласии с воинской дисциплиной собрались в одну фалангу, достали мечи и двинулись вперёд, готовые к резне. Надар махнул рукой, и через минуту пешие солдаты были защищены кольцом всадников.

Весь отряд походил на гибкое красно-зелёное насекомое, неумолимо движущееся вперёд. Стоны раненых вновь сменились воинственными криками, угрозами, невнятным пением и тяжёлым ритмичным топотом солдатских ног. Кое-где из спины насекомого пробивались, как крылья, знамёна, гордо поднятые молодыми солдатами, но в основном оно было покрыто чешуёй из толстых кожаных щитов, из-под которых ярко блестел металл.

Надар опять оглянулся.

«Гордость. Да, я чувствую гордость, но что-то здесь не так. Ветер… То, что сказал Ветер… Нет, не то. Это будет кровавый день, но я не почувствую при этом триумфа — лишь чувство выполненного долга и всё.

Где же крестьянские всадники?»

Он махнул руками, и через несколько секунд перед ним появились, успокаивая лошадей, двое его командиров.

— Они окружили нас, — сказал адъютант Маршала.

Один из офицеров, но возрасту старше, чем Надар, бесцеремонно хмыкнул; другой, помоложе, получивший своё относительно высокое звание недавно, выглядел растерянным.

— Конечно, они окружили нас, — заметил пожилой офицер. — Только кретины не сделали бы этого.

— Вы имеете представление о том, сколько их? — неожиданно спросил он, взглянув в глаза Надару.

— Нет. Их, наверное, больше, чем я думал.

— Больше, чем нас?

— Сомневаюсь. У них, вероятно, есть лидер, хотя я сейчас не вижу его. И всё же я уверен, что это не более чем беспорядочная толпа, — Надар показал рукой в сторону холма.

— Всё зависит от численности этой толпы, — заметил офицер.

— Нам надо разойтись, — сказал Надар молодому офицеру. — Пока мы вместе, эти проклятые стрелы бессильны против нас, но так мы не выиграем битву. Я хочу, чтобы всё поле было занято нашими солдатами.

— Да, сэр.

— Выполняй приказ.

Юноша повернул коня и принялся отдавать приказания.

— Мне жаль, что у нас такие командиры, — спокойно прокомментировал пожилой.

— От тебя мне тоже кое-что надо, — повернулся к нему Надар. — Возьми сотню всадников с хорошим командиром и сделай вид, что бежишь с поля боя. Я хочу, чтобы они вернулись назад по нашим следам. Скажи им, чтобы кричали обо мне всякую гадость, какую угодно — они должны выглядеть, как дезертиры, потерявшие уверенность в своём лидере.

— Вы это серьёзно?

Он внимательно посмотрел на Надара. В глазах читалось неподдельное беспокойство.

— Да, я серьёзно. Они должны поверить этому.

«Её зелёные глаза могли видеть дальше, чем глаза других людей. Это нечестно».

— Зачем всё это?

— Я хочу, чтобы вы объехали вокруг и атаковали их лучников с тыла. Я хочу, чтобы они все были убиты.

Удивляло то, что в действительности он этого не хотел, ему было необходимо прекратить битву. Он молил Солнце вернуть его в Гиорран, он провёл бы остаток жизни в окружении своих жён, не думая ни о чём, кроме очередного кубка доброго вина. Но он знал, что Солнце не услышит его.

— Выполняй.

— Да, сэр.