Альбом страсти Пикассо. Плачущий ангел Шагала

– Со здоровьем все в порядке. Со всем остальным, – следователь с досадой поморщился, – скажем так, могло бы быть лучше. Я про работу… Знаешь, Вронская, а вот ты молодец. Почитываю я твои романы и понимаю: ловко тебе удается не показывать всю нашу грязь, все это болото… И это правильно. В таком дерьме поплаваешь – жить не захочешь. Я знаю, о чем говорю. Беспредел в органах юстиции творится такой, что у меня, взрослого сильного мужика, который уже всякое повидал и ко многому привык, крыша едет. Надо как-то переключиться, забыться, расслабиться. Одна бутылка, другая, третья; как говорится, понеслась душа в рай… А потом просто понял, что я уже не помню, какую неделю по вечерам бухаю по-черному. Нет, вру – там не о неделях запоя речь шла, уже о месяцах. Решил завязать; по крайней мере – попытаться. От того, что я сопьюсь, коррупции меньше не станет… А шила в мешке не утаишь, нет! Все люди давно уже расклад понимают. Да каждый обыватель знает: переименовывать прокуратуры в следственные отделы, а милицию в полицию можно сколько угодно, только все по-прежнему решают деньги и связи. Министра-то помнишь, на прошлой неделе задержали?

– Того, который обвиняется в присвоении бюджетных средств? – уточнила Вронская, сразу же получившая телеграмму-молнию от журналистской памяти, хранящей, кажется, все выпуски информагентств. – Около трех миллионов долларов выделили на реконструкцию больницы, а министр денежки стырил, а реконструкцию не провел, да?

– Да, все верно. Только сейчас уже все обвинения с министра сняты. На должность он больше не вернется. Но для него, я уверен, это не критично. С такими деньгами можно и на работу не ходить… Вот интересно, что чувствовал следак, который оформлял сначала изменение меры пресечения, потом отсутствие состава преступления в действиях? Да тут к гадалке не ходи: радовался, наверное, удачной сделке!

Лика с горечью слушала, как приятель жалуется на жизнь, и чувствовала себя старой, слабой, ненужной, как вылинявшие Даринины куклы с отклеившимися волосами. Такие эмоции, наверное, и не могут не возникать на руинах. Когда реальность сокрушает прекрасные фантазии – это всегда мучительно больно…

Знакомство со следователем Седовым и начало литературной деятельности совпали, это произошло восемь лет назад. Конечно, и тогда ситуация не была идеальной; кое-что из откровений Седова не хотелось приводить в книгах. А зачем тыкать читателей носом в дерьмо? У каждого по жизни хватает своих проблем, каждый в большей или меньшей степени сталкивается с несправедливостью – так пускай хотя бы книги будут тем миром, в котором все чисто и светло… Не возникало желания писать о том, как на следователей давит начальство, требуя прикрыть некоторые дела с явной доказательной базой совершения преступления. На страницы романов почти не попали Володины приятели, берущие взятки за переквалификацию статей, даже за отмазывание очевидных преступников. Тогда все это еще можно было оставлять за скобками, потому что коррупционные частности не носили массового характера. Теперь ситуация изменилась. Сейчас «откат» – норма, а расследованное «по-честному» дело – что-то из ряда вон выходящее. На работу в следственные отделы все чаще попадают по признаку кумовства, и там творится такое, что уголовного кодекса не хватит квалифицировать всю ту мерзость.

Из этого болота любому честному следователю надо поскорее уносить ноги. Но самое печальное – бежать-то некуда. Всю жизнь Седов думал, что выполняет важную работу, борется с преступностью, защищает добропорядочных граждан. И вот от выполнения такой важной миссии – куда?.. В детективное агентство, шпионить за неверными мужьями и женами? Это только в романах к частным детективам приходят клиенты с сложными расследованиями, в реальной жизни – все проще и банальнее.

Да, можно попытаться убедить приятеля: большинство людей живет, не спасая мир; большинство ходит на работу для того, чтобы просто зарабатывать себе на жизнь. И это не плохо и не хорошо – это реальность! Но точно так же понятно, что в этой реальности существуют другие люди. У них иные цели и потребности, и они не могут жить как все… Кто-то там, наверху, проставил маркером напротив судьбы Владимира Седова пометку «Бэтмэн». Только вот условий для реализации этой сверхзадачи в современной Москве нет…