Алчность

Когда Ипатов ушел из комнаты Бруслов не находил себе места. Четыре печи и вероятно каждая имеет такой же тайник. Но, по схеме кое–что прояснилось. Москва и рядом избушка – это дом Ипатова. Цифра 4 – это 4 печи в этом доме. Значит схема в тайнике печи – это схема расположения тайников Ипатова. А что значить крест могильный и надпись – Где крест там и я, и могила моя? Если он похоронен в Москве – почему кресты стоят в трех городах? На этот вопрос Бруслов ответить не мог, но как человек гонимый тайной он решил прогуляться по свежему воздуху и подумать, оставаться в комнате не было сил. Дорогомиловское кладбище было рядом. Он решил зайти и попробовать найти могилу Ипатова. Прогуливаясь, он думал о событиях последних дней, и удивлялся, как изменилась его жизнь. Он из ничтожества стал опять достойным гражданином, судьба рисовала ему праздничные картины, и помог ему в этом какой–то Игнат Ипатов, который жил Бог знает когда. Нужно поставить свечку за упокой души раба божьего Игната. Показались купола церкви. Это была церковь Преподобной Елизаветы при Дорогомиловском кладбище.

Поставив свечку, он перекрестился, прочитал молитву, на выходе пожертвовал на храм. Выйдя из церкви, он оказался на внутреннем дворе. Он сразу обратил внимание на красивый памятник, который стоял в центре кладбищенской аллеи. Это был памятник 300–стам героям Бородинского сражения. Обойдя его кругом, он пошел, прогуливаясь вдоль могил.

Как любой человек, который идет по кладбищу, он разглядывал могильные камни надписи, читал эпитафии. И вдруг он увидел фамилию Ипатов. Он остановился – на могильной плите золотом была высечена надпись Ипатов Михаил 1789 – 1846. Это однофамилец понял он. Но тут, же вслед за этой мыслью он вспомнил надпись в тайнике – Где крест там и я, и могила моя. Может крест это кладбище, а могила его – это еще один тайник? Он кинулся вчитываться в таблички. Потом понял, что делает бессмысленную работу. Нашел, дьяка, сказал, что потомок Ипатовых и попросил посмотреть церковную книгу с записями о захоронениях за 15–16 век. Пришлось пожертвовать на храм еще раз и еще раз. Но через час, дьяк дал записку – ряд 4–й в северо–западной части старого кладбища. Игнат Ипатов – посадский боярин.

Долго искать не пришлось. Главное он определился с тем, где северо–западная часть. Вот он 4–й ряд. Захоронений было много. Видимо экономя места, хоронили даже в проходах между могилами, там, где раньше были дорожки. Внимательно изучая фамилии на могилах, Бруслов услышал чей–то голос. В какой–то момент ему показалось, что голос идет из–под земли. Да, явственно он услышал тихую песню из места, где стоял покосившийся и вошедший в могилу крест. Потом настала тишина. Что за наваждение? – подумал он. Вдруг явственно он услышал:

– Не бойся Игнатушка – не бойся, – говорил кто–то снизу. Он подошел к могиле и прочитал на замшелом кресте почерневшие буквы «Игнат Ипатов». Холод прошел по коже Бруслова. В привидения он верил и даже в детстве видел одно ночью, в стекле он увидел лицо – он так испугался, что до сих пор зашторивал окна на ночь и никогда не подходил к окну по ночам. Поэтому, когда он услышал голос из могил – он оробел. Обернулся. Только ветер качал верхушки деревьев, и листва шелестела, будто нашептывая, что то. Вокруг никого не было. Рядом начал чирикать воробей. Это несколько успокоило его. Тут он услышал прямо за собой дыхание. Он с ужасом повернулся и увидел нищего, который стоял и смотрел на него шальным взглядом.

– Что тебе? – машинально спросил Бруслов, прижав руку к груди.

– Мне бы дяденька кроватку починить. А то Игнатушке холодно. А кроватку поломали. Да.

С этими словами он отвернулся и присел на корточки, бормоча что–то. Вот еще юродивый пристал, подумал Бруслов. Огляделся, было как–то не по себе в этом месте и рядом с сумасшедшим.

– Дяденька! Поломали кроватку Игнатушки–то.

Бруслов опять посмотрел на нищего, но картина, которую он увидел, привела его в ужас. Юродивый стоял и держал в своих руках череп и несколько костей с остатками сгнившей одежды. Он прижимал череп к груди бережно как ребенка и приговаривал:

– Холодно ему без кроватки–то. Поломали гробик его, а он куда? Без гробика–то, – Бруслов отшатнулся: – Ты что? Ты где это взял? – вскричал он.

На окрик сумасшедший вздрогнул и зашипел: – Тише! Тише! Разбудишь Игнатушку. А он за это осерчает и заберет тебя с собой. Али ты не знаешь? Кто мертвеца будить станет, сам уснет сном вечным, – прошептал юродивый.

Бруслов отошел. Сумасшедший повернулся, подошел к деревьям, аккуратно положил останки. Поправил лохмотья на костях и сказал: – Поспи–ка, хороший мой! Я тебе петушка на палочке принесу. Поспи–ка! Эй, дяденька присмотрите за Игнатушкой, а то проснется, убежит, заиграется – ищи его потом. Я скоро! – помахал рукой юродивый и быстро зашагал, по алее.

Никита Селиванович с ужасом смотрел на останки, которые сложил ненормальный под деревом.